- Все качнулось, затрещало. Прыгнул инстинктивно, ничего не соображая. Как успел перескочить, до сих пор не знаю.
Находящиеся поблизости ребята видели этот отчаянный прыжок. Они рассказывали, что, когда подбежали к Сергею, он странно улыбался.
- Ну, ты счастливчик,- сказали ему,- теперь до ста лет жить будешь.
Сергею действительно повезло. Новоявленный айсберг тут же перевернулся, и если бы Сергей остался на нем, мог просто раздавить его. А кроме того, падение в ледяную воду с шестиметрового обрыва само по себе очень опасно. Внизу у отвесной ледяной стены не за что зацепиться, и все решают считанные минуты. В Антарктиде так не однажды погибали.
По профессии Сергей инженер. Работает в Теплоэлектропроекте, изучает вибрационные перегрузки на турбинах. Но подводному спорту он отдает едва ли не большую часть своего времени. И в Антарктиде он тоже не новичок, уже нырял четыре года назад на станции «Беллинсгаузен».
- Тогда, впервые, Антарктида меня просто поразила, а теперь воспринял ее более спокойно.
Я был наслышан о прекрасных фотографиях и цветных диапозитивах Сергея и попросил показать их.
- Слайды у меня уже упакованы, а черно-белые отпечатки- не все, конечно, их всего несколько тысяч - покажу.
И я увидел воочию продолговатые морские огурцы, гигантские звезды. Дно на отдельных снимках напоминало клумбы, сплошь покрытые причудливыми цветами. Только иногда среди живописных растений высовывалась губастая рыбья морда. Я заинтересовался, как делались фотографии. - Почти все со вспышкой, хотя до глубины 20 метров снимать летом можно и так, но все самое интересно находится глубже. Вода подо льдом удивительно прозрачная. Летом дно до глубины 60 метров видно. На 30 метрах свободно читать можно. Ребята, кто из Мирного приезжал к нам, к майне подходят - пугаются. Вид, как с высокой башни. На колени на край становятся, заглядывают как в пропасть. А когда сам в акваланге спускаешься, словно на парашюте паришь. Наметил себе точку внизу и по спирали на нее идешь. Воды не видишь, только телом ощущаешь. А когда припай взломает, тогда хуже. Верхние метров 20 как в тумане. Работали обычно по одному. Я спускался первым, чтобы взбученности никакой не было, и плыл против течения, а то если хоть немного замутится вода, частички отражают свет и на пленке получаются точки. До 30 метров легко спускаться: идешь - резвишься, а глубже - сложнее. Может, не так физически трудно, как ощущаешь какое-то психическое давление. Глубже 40-50 метров возникает состояние глубинного наркоза. У меня, например, возникали слуховые галлюцинации. Будто хор поет и голос над ним широкого диапазона, как у Имы Сумак. А Женю на глубине страх охватывал. Такое состояние, что вот-вот его кто-нибудь за ноги схватит. А глубина затягивает. Все глубже спускаться хочется. Страховочная веревка кончается, дергаешь, чтобы опустили. Но ниже 60 метров обычно не опускались. Может, в отдельных случаях до 70, когда глубиномер отказывал. Внимание в антарктической воде особенно рассеивается. Там находишься как зачарованный. Кто впервые попал - общее впечатление огромное, а деталей не ухватываешь. У нас одного из зимовщиков спустили туда - очень уж упрашивал. Вылез он, прыгает, руками машет: «Ну, что я видел, что я видел!» Спрашиваем: «Что же ты видел?» А он рассказать ничего не может.
