С этими словами Боб протянул сверток мистеру Яно.
— Я считаю, это меч вашего отца. Он принадлежал сыну офицера, который в тот день командовал ротой моего отца. У меня есть письмо этого офицера, в котором говорится, что мой отец подарил ему этот меч на Иводзиме, предположительно двадцать седьмого февраля тысяча девятьсот сорок пятого года. Произошло это в полевом лазарете, где офицер ожидал эвакуации. Письмо я обнаружил в вещах своей тетки, по нему вышел на семью того офицера и на его сына и наследника. Я съездил к нему домой и нашел меч.
— Даже не знаю, что сказать. Вы преподносите мне щедрый дар.
— Ну, как я уже говорил, я вряд ли когда-либо стану таким человеком, каким был мой отец, но мне захотелось чем-нибудь почтить его память и память вашего отца. Они оба были храбрыми солдатами. Надеюсь, мне это удалось.
Яно взял меч, взвесил его в руках, насладился чувством равновесия, но по-прежнему его не разворачивал. Казалось, он хочет оттянуть этот момент.
— Но я хочу вас предупредить, — продолжал Боб, — что смотреть тут особенно не на что. Как вы сказали, это военная реликвия, побывавшая во многих переделках, довольно грязная. Ножны нужно красить, рукоять разболталась, эфес дребезжит, обмотка рукояти совсем истрепалась, и на конце отсутствует маленькое металлическое колечко, через которое, насколько мне известно, проходила кисточка. Лезвию тоже изрядно досталось: оно все поцарапанное, в зазубринах, по краям отколоты кусочки. Этот меч был на войне, а не на парадах и дворцовых церемониях.
— Я займусь мечом позже. А пока, пожалуйста, проходите в дом, отдохните, расскажите нам о том, как сюда добирались. Сядьте, расслабьтесь, выпейте чаю или соку. Насколько я помню, спиртное вы не употребляете, а то я мог бы предложить вам саке. Пожалуйста, проходите и устраивайтесь поудобнее.
Яно предложил гостю тапочки. Обувшись, Боб следом за хозяином поднялся по лестнице, прошел по коридору и оказался в гостиной, обставленной европейской мебелью, только меньших размеров.
Яно быстро бросил несколько фраз жене, та ему ответила, учтиво поклонилась Бобу — Боб неуклюже поклонился в ответ — и спросила, что он предпочитает: питьевую воду из бутылки, чай, кофе или сок.
— Мэм, вода из бутылки устроит меня как нельзя лучше.
Сюзанна сказала пару слов старшей дочери Томоэ, та торопливо вышла и через считанные мгновения возвратилась с подносом, на котором стояли напитки.
Яно провел Боба к почетному месту, а тот уже знал, что нужно дважды отказаться: «Нет, ну что вы» — и лишь затем принять предложение. Его усадили слева от небольшого алькова, в котором были собраны памятные для семьи реликвии: различные дипломы, фотографии Яно в военной форме в самой разной обстановке, — то же самое можно увидеть дома у любого американского офицера, — снимки сыновей в бейсбольном снаряжении и старшей дочери на выпускном вечере. Внизу в углу Боб заметил выцветшую фотографию мужчины в обтягивающей форменной рубашке и военном кепи на обритой наголо голове — это, наверное, был отец мистера Яно.
