— Наверное, нам надо вернуться, — сказала Каро.
— Назад, к толпе?
Назад на Силвер-стрит, думала она, но не могла пойти туда с ним.
— Нет, — вздохнула она. — Но и здесь мы не можем оставаться. — Каро прислушалась, не преследуют ли их.
— Доверяйте мне. — Грандистон снова быстро поцеловал ее. — Мы можем остаться здесь до темноты, а потом улизнем. Идем. Нам надо держаться как можно дальше от дорожки.
Каро колебалась. Память о грубых руках и жестоких лицах, о брошенных камнях и плевках заставила ее пробираться вдоль стен домов и садовых оград на окраине города. Земля здесь густо заросла щавелем и одуванчиками. Приходилось то и дело уворачиваться от крапивы. Споткнувшись, Каро оперлась рукой о стену и тут же зашипела от ожога.
Он обернулся:
— Что случилось?
— Крапива.
Сорвав лист щавеля, он потер место ожога. Это помогло, но она посмотрела на него с негодованием:
— Если бы не вы, меня бы здесь не было.
— Вы предпочитаете оказаться в чутких руках толпы? — спросил Грандистон, явно задаваясь вопросом, не сумасшедшая ли она.
— Нет, конечно, нет. Извините. Просто это худший день в моей жизни.
Каро замолчала, борясь с подступившими слезами. Грандистон отпустил ее руку и обнял.
— Я совсем забыл, что день начался с несчастного случая с каретой, травмы вашего мужа и превратился в этот кошмар. Но теперь вы в безопасности.
Грандистон повел ее за чахлые низкие кусты, где нет крапивы, и помог ей сесть. За спиной был холодный грубый камень ограды, впереди расстилалось открытое пространство. Каро обхватила колени, замерзшая и словно пришпиленная к стене у всех на виду.
— Там на поле люди, и кто-нибудь в любой момент может войти в переулок.
Он повернул ее голову к себе.
— Тогда нам надо соответствовать вашей версии.
— Какой?
— Вы тем парням намекали…
Она попыталась отпихнуть его:
— Нет!
— Правда? — Ни на йоту не сдвинувшись, Грандистон обвел языком контур ее уха.
— Да. — Но ее толчок был слабым. — Мы не можем. Я не могу…
Он поцеловал ее щеку, уголок рта.
— Не здесь по крайней мере…
Он поцеловал ее в губы.
— Это обещание на будущее и в другом месте. Но пока мы здесь и здесь должны остаться.
Каро хотела было возразить, но Грандистон заставил ее замолчать умелым поцелуем, да и вся ее натура не стремилась бороться. Она всей душой хотела все забыть.
