Мало того, что она затуманила ему мозги своей внешностью, она еще наганом, видишь ли, добавила себе очарования, язык парень проглотил. Кинозвезда.
И все-таки не верилось Демину, что она может выстрелить.
Но полчаса назад не верилось, что она станет угрожать оружием. Теперь-то верится?
Он ощутил нервный зуд между лопаток, спина чесалась, будто ей, спине, хотелось пулю попробовать и тем испытать себя.
Да, он прозевал момент, упустил явно. Не захотел схватить ее за руку. А если бы и захотел, то не смог бы, в кабине тесно, не развернешься, и он не обезьяна, чтобы достать рукой до своих лопаток. Как только она сказала: «Гляньте в зеркало», надо было тут же, не медля, выскочить из машины и бежать к шоссе. Любой мало-мальски соображающий догадался бы о таком простом выходе. Пока она открыла бы дверцу, пока прицелилась, он бы уже был далеко. И ей бы ничего не оставалось, как драпануть в поселок и прятаться. Просто и дельно. А теперь сиди, жди.
Но Демин не мог бежать. И не потому, что растерялся. Ему стыдно было от нее бежать. Неловко. «Овечий характер», — сказал ему как-то в сердцах старший следователь Шупта.
Он не хотел перед ней позориться. Хотел быть мужчиной. Прежде всего.
— Что-то долго нет вашего приятеля, — скучая, сказал Демин. — Так можно и на самолет опоздать.
— На тот свет никогда не поздно, успеешь!
Она поддерживала в себе решимость нарочито грубым тоном. Но и ее наверняка беспокоила задержка Жареного.
— А если его застукали? — предположил Демин. — Кого или чего мы с вами будем ждать? Как вообще выкрутимся? — И глянул в зеркало. Она сидела бледная, очки-фильтры чернели, как полумаска.
— 3-замолчи! — прошипела она. — Отверни зеркало!
Ее раздражало спокойствие Демина, его самообладание. А он именно того и хотел. Чтобы она ярилась просто так, от обыкновенного бессилья.
Демин отвернул зеркало. Она боится его глаз, значит, не все потеряно. Пусть попсихует, хотя и с оружием. А он, безоружный, будет спокоен. Потому что мужчина. Хотя старший следователь Шупта вполне может сказать, что вел он себя, как баба: стал соучастником преступления.
Не стал пока. И надеется, что не станет. Иначе бы не заводил игру. Рискованную. А значит, и благородную.
А может быть, настоящий мужчина для нее — налетчик Лапин? Или вот этот Жареный, с руками, как у гориллы.
Почему только для нее, Демин, а разве для себя ты не хочешь быть настоящим мужчиной? Тебе безразлично, каким быть в собственных глазах?..
