По соседству, а чаще всего просто сливаясь с самой столовой, располагалась супружеская спальня. В глубине стояла большая – ореховая же – кровать с высокими столбиками, с которых ниспадали занавески, выглядевшие, видимо, довольно нарядно благодаря тому, что зеленую саржу украшали нечто вроде галуна и шерстяная бахрома с кистями. Два шерстяных же зеленых одеяла скрывали от посторонних глаз соломенный тюфяк и пуховую перину. За неимением платяного и бельевого шкафов, в изножье громоздкого ложа стояли два больших сундука: один круглый, другой квадратный. Они были подняты на ножки. Там хранилось фамильное серебро (шесть столовых ложек, одна вилка, чашечка, салатник в виде гондолы, ювелирной выделки пояс (damiceint) госпожи Карлье и ее же ключница с ножницами), дюжина салфеток, две скатерти, две дюжины полотенец, шесть суконок для натирки полов. Там же содержалось тщательно выглаженное и аккуратно сложенное нижнее белье супругов – и какое белье! Муж был владельцем двух бумазейных сорочек и полудюжины кальсон, а жена – обладательницей аж восемнадцати простых рубашек и четырех ночных чепцов. Кроме того, обоим принадлежали две дюжины носовых платков из тонкого льна.
Перечисление движимого имущества четы оказалось бы неполным, если бы мы не добавили к списку, что в одном из углов жилища наших мелких буржуа было выгорожено нечто вроде кладовки, где среди всяких корзин, корзинок, клеток и другой рухляди находились их дровяные запасы, сваленные грудами. Таким образом, семейству удавалось довершить трудную задачу размещения в тесном пространстве, обозначая идеальные для себя границы, четыре комнаты, в которых последовательно протекала повседневная жизнь семьи. Хотя члены этой семьи и принадлежали к более привилегированному классу, по материальному положению она вполне сопоставима с теми, кто, занимаясь тем же делом, проживал с ними на одной лестничной клетке.
Дени Фургонно, второй персонаж, извлеченный нами из инвентарных описей имущества, вроде бы, на первый взгляд, никак не богаче Пьера Карлье, но тем не менее социальный статус и происхождение его совершенно иные. Он был одновременно каноником коллегиальной церкви Сент-Оноре и священником в Шаронн-ле-Пари, деревни, находившейся по соседству со столицей. Следовательно, он служил Богу на двух должностях, причем в двух довольно отдаленных одно от другого местах. А значит, и вел более или менее двойную жизнь, требующую наличия двух жилищ: одного – в монастыре Сент-Оноре, где размещались члены его капитула, другого – в «доме священника» в Шаронне, среди своей паствы.
