Капельки крови и пота продолжали капать в бездну.
Элеана зашевелилась, ее глаза метались по стенкам желоба, эхом разносившего голос Рианы.
— Риана…
— Да, да! Я прямо над тобой!
В эту секунду жемчужное сияние замерцало, и Риану чуть не вырвало, потому что восходящий поток воздуха принес одуряющий запах горечавки, к которому примешивались запахи влажной земли и гниющей плоти.
Воздух будто закипел, мерцание усилилось, и тени сгустились в огромную фигуру. Сердце Рианы бешено забилось от того, что ее снова захлестнуло чувство опасности, которое Аннон однажды почувствовал, стоя на лестнице. Разница была в том, что Аннон мог спастись, а вот она даже убежать не может. Девушка потянулась за ионным пистолетом, но он исчез. Наверное, она выронила его, когда бросилась вниз по лестнице за Элеаной.
— Риана, — Элеана широко раскрыла глаза, — я чувствую какие-то толчки. Что это?.. Что?
— Элеана, послушай меня! — Сгустившаяся из теней фигура приближалась из страшной глубины. — Не двигайся, ладно? — Огромная фигура почти заслоняла молочный свет. — Не шевелись!
Элеана кивнула.
Существо приближалось. Бесформенное, ссутулившееся, невероятных размеров, оно поднималось по скале, на вершине которой лежала Элеана. Кап-кап — кровь и пот капали в бездну. Присмотревшись, Риана увидела, как чудище выпустило тоненькое щупальце, поймавшее каплю крови прямо в воздухе. Мурашки побежали по спине Дар Сала-ат. Она поняла, что ее кровь выманила чудище из подземного логова.
— Неужели ты по-прежнему мне не доверяешь? — спросил Реккк.
Лежавшая рядом Джийан зашевелилась. Было темно, и Реккк чувствовал, как их тепло согревает даже холодный камень.
— Почему ты так говоришь?
— Знаешь, любимая, ты самая скрытная из всех, кого я встречал в жизни.
— Более скрытная, чем Нит Сахор?
— Да, даже чем он.
Джийан провела рукой по обнаженному телу Реккка.
— У тебя такая нежная кожа…
— Ты понимаешь, о чем я?
— Что? У меня просто такое настроение…
— Пытаешься снова переменить тему?
Джийан смотрела на ажурный узор, который свет лампы отбрасывал сквозь резную ширму, позволявшую им наслаждаться уединением. То и дело вечерний ветерок приносил в окно пикантный аромат трав с огорода и что-то еще, менее ощутимое. Наверное, боль и горечь рамахан, скорбевших по ушедшим сестрам.
— Джийан?
Она подтянула колени к груди и обхватила их руками.
— Ты думала о чем-то неприятном.
— Кажется, ты стал не только Наватиром, но и провидцем.
— Твои темные мысли текут словно слезы.
