— От прежнего совета рамахан осталась только тень, — вздохнула конара.
— И все же впервые за несколько столетий совет можно считать свободным от зла, — вмешалась Перрнодт. Высокая, худая, с бледной полупрозрачной кожей, она казалась обманчиво хрупкой. Традиционный мистефан друугов лишь частично укрощал цвета воронова крыла кудри: тут и там выбивались непослушные пряди, обрамляя бледное и суровое, как лезвие клинка, лицо. — Это только начало, и мы должны радоваться.
— Откровенно говоря, я не могу радоваться, — покачала головой конара Инггрес. — Трудно поверить, но многие наши сестры ушли, одурманенные ложью соромиантов.
— Верить иллюзиям проще, чем смотреть в глаза неприглядной действительности.
Инггрес кивнула.
— Миины не было слишком долго, а с тех пор, как пришли в’орнны и исчезла Жемчужина, многие сестры потеряли веру. Жизнь становилась все труднее, и они начали поклоняться собственным страхам.
— Соромианты умело используют чужую слабость, — отозвалась Перрнодт. — Именно так они сто лет назад захватили Жемчужину и пришли к власти.
— А сейчас, когда к ним примкнули многие рамаханы, их сила многократно возрастет. Наверняка у соромиантов есть и другие союзники.
— Скорее запуганные жертвы, чем союзники, — уточнила Джийан. — Темная Лига устрашает.
По трапезной, словно ветерок по полю гленнана, пронесся чуть слышный шепот, и на Перрнодт устремились сотни брошенных украдкой взглядов.
— Простите моих рамахан, Перрнодт, — попросила Инггрес. — Они никогда не видели друугов. А некоторые даже стали сомневаться в их существовании.
— Чего и следовало ожидать, — улыбнулась Перрнодт.
— Друуги ведь были первыми рамаханами. Именно вы заметили приближение зла.
— Возможно, поэтому нас многие и не любят, — сказала Перрнодт, отодвигая тарелку. — Ведь мы, покинув монастыри, направились в Большой Воорг.
— Давно хотела спросить. — Джийан отложила вилку. — Друуги когда-нибудь жили высоко в Дьенн Марре?
— Вообще-то мы можем жить где угодно, но я не слышала ни о чем подобном.
— И все же, — не унималась Джийан, — возможно, что друуги некогда обитали на горных склонах?
— Полагаю, да.
Наливая в кувшин студеную воду, конара Инггрес все еще раздумывала над тем, какое впечатление произвела Перрнодт на ее рамахан.
— «Не любят» сказано слишком сильно. Не судите моих рамахан слишком строго. Почти уверена, они просто не понимают, почему друуги не стали бороться со злом.
— Это что, вопрос? — с вызовом спросила Перрнодт.
