Личная же жизнь Александра-младшего оказалась сломана: с тех пор он пил – чем далее, тем больше; это и свело его в раннюю могилу – как бы против этого печального факта ни восставали прошлые и нынешние апологеты этой довольно заурядной личности на российском престоле.
Осенью 1866, сразу после казни Каракозова и осуждения его подельников, почти ни в чем преступном не замешанных, состоялась и свадьба Александра с Дагмар, принявшей в православии имя Марии Федоровны. Последней, конечно, было все равно, за которого из наследников русского престола выходить замуж. Она-то и стала впоследствии великолепной и жизнерадостной царицей, морившей, как рассказывалось, своих детей голодом.
Но Александру II в 1866 году оказалось мало того, что он, аппелируя к долгу и высоким принципам, проехался бульдозером по жизни собственного сына. Сам царь был в это время влюблен в другую фрейлину своей жены – юную княжну Е.М.Долгорукову, бывшую моложе возлюбленной его сына на три года. И то, что было невозможно для сына, стало возможным для отца: летом 1866 года царь и Долгорукова стали любовниками, а спустя год мудро пользующаяся своим непростым положением возлюбленная царя стала фактически его женой – не только молодой и желанной женщиной-игрушкой, но и верной и надежной советницей и другом, а затем и матерью его детей. Долгорукова родила царю сына и двух дочерей (еще один сын умер в младенчестве).
Все это происходило при тяжело и надолго заболевшей законной жене Александра II – упоминавшейся выше императрице Марии Александровне (сестре деда Эллы – несостоявшейся супруги Вильгельма II), матери будущего Александра III и его многочисленных братьев и сестер; несомненно, эти деторождения (всего – 8, последним родился Павел Александрович в 1860 году) и подорвали ее силы. Со временем параллельный брак царя перестал быть секретом в пределах царского дворца – можно представить себе, как к этому относился цесаревич Александр!
Хотя фактические супружеские отношения между между царем и царицей прекратились, но последняя не только продолжала выполнять формальные протокольные обязанности (пока у нее хватало физических сил), но также долгие годы оставалась и советницей и наперстницей царя, разрывавшегося между двумя женщинами и старавшегося ублажать обеих – в том числе и в важнейших политических вопросах. В то же время антагонизм между царем и его сыном углублялся с каждым годом – и, как и в случае с Вильгельмом и его родителями, будущий Александр III становился, хотел он этого или нет, опорой и оплотом всяческих политических оппозиций к правящему императору. Инициативы возбуждения балканских славян и войны с Турцией настойчиво выдвигались именно царицей Марией Александровной и цесаревичем Александром еще задолго до 1877 года.
