– Вернулись, Максимка? – спросил из глубины дома голос деда – Да не ховайся ты там, машину ж вашу слышно было.
Макс цокнул языком, и быстро пройдя через сени и маленькую кухоньку, вошёл в небольшой зал.
Зал был обычным для сельского уклада. Ничего лишнего. Побеленные стены, массивный деревянный стол посередине, старый сервант у стены, скатерть с аляповатыми узорами, давно истёршаяся и поблекшая обшивка дивана.
На диване сидел Егорыч, невозмутимо глядя на вошедшего Макса. Рядом стояла девушка.
Макс невольно сдержал злость и вяло, только ради приличия, улыбнулся. Девушка посмотрела на него с напряжённым интересом и отвела взгляд.
– Это моя внучка Маша – сказал Егорыч с гордостью – А это Максим – он обратился к внучке – Это те хлопчики, которые непонятно как сюда попали. А где же твой друг Пашка?
– Во дворе, наверное – сухо ответил Макс.
– Чего ж он там? Пусть заходит – Егорыч легко, словно ему было не больше тридцати, подхватился с дивана.
– Машенька – ласково проговорил он – Ты ступай пока домой, потом приберёшься. А мне с хлопчиками поговорить надо.
Маша молча кивнула, и быстро, глядя под ноги, направилась к сеням. Когда она проходила мимо, Макс почувствовал её запах, свежий, словно запах молодого леса, или, только что вылезшего из под земли опёнка. Наверно, так вообще пахнет всякая жизнь, когда она только-только появилась, и набирая силу, стремится вперёд, вверх, стремится быть. И ещё Макс почувствовал её энергию, молодую, бьющую через края. Он отступил, давая девушке пройти, задержав на секунду взгляд на её профиле. Прямой носик, лёгкая улыбка на краешке губ, маленькое ушко с крохотной родинкой на мочке, прикрытое светлыми волосами. Но всё это смотрелось как-то странно. И Макс понял в чём странность. Странность была в одежде. Не было никаких топиков и джинсов, не было оголённых плеч, не было висящего на шее сотового, только однотонное голубенькое платье, сливающееся своим цветом с её глазами.
Глаза Макс разглядел, как только вошёл и увидел её. Голубые по-настоящему, и от этого чистые и глубокие. Хотя девушка смотрела серьёзно, и даже настороженно, по еле заметным морщинкам, лучиками расходящимися от глаз к вискам, Макс понял, что она любит улыбаться и потому улыбается часто. Ему вдруг захотелось увидеть её улыбку, но он отмахнулся от этого желания, зная зачем он здесь, и помня, что случилось там, на дороге минут тридцать назад.
Девушка ушла. Егорыч подошёл к Максу и положил свою огромную ладонь на его плечо.
