В этот момент мимо нас в глиссе пронесся Игнатьев. Из надписи на футляре от пленки следовало, что идет работа над «Жизелью». Я снова посмотрел на Савицкого — тот с головой ушел в свои цифры. Разобрав подготовленные для меня бумаги, я выяснил, что наша группа переводит документ, который называется "Ордена и медали СССР". Мне была отведена область сельского хозяйства. И я принялся излагать по-английски, сколько нужно произвести каракуля, чтобы тебя наградили званием Героя Социалистического Труда и вручили медаль "Серп и молот".
Перед тем как нам надо было идти на тренировку, пришла лейтенант Куинн, чтобы узнать, сколько страниц мы сделали за день.
— Игнатьев?
— Две.
— Савицкий?
— Две.
— Дэйвис?
— Шесть.
Вечером, когда я прихрамывая тащился в столовую, ко мне подошел Игнатьев.
— Послушай, Дэйвис, — сказал он, — я обратил внимание, что ты перевел за сегодня шесть страниц.
— Да, боюсь, я перестарался. Обещаю умерить свой пыл.
— Да нет, это как раз неважно. Но мы, понимаешь, попали в довольно хреновое положение.
— А в чем дело?
— Видишь ли, лейтенант Куинн думает, что мы перевели половину книги.
— Ну?
— Ты заметил, сколько мы с Сашей сегодня сделали? Так вот, это, можно сказать, наш средний показатель.
— Две страницы?
— Ни одной страницы. Понимаешь, она никогда не смотрит, сколько сделано, а только спрашивает.
— Так вы, что ли, совсем ничего не перевели?
— Ну, может, страниц десять.
— А если она проверит?
— Скажем, что неправильно посчитали.
— И она хочет, чтобы через два месяца все было готово?
— Вроде бы да.
— А сколько всего страниц?
— Триста восемьдесят.
— Что же делать?
— Об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Понимаешь, мне необходимо кончить «Жизель» и «Коппелию», иначе труппа останется без спектаклей. Не мог бы ты одолжить мне несколько страниц?
— Одолжить?
— Ну, скажем, по паре страничек в день. Ради общего блага.
Я уже был готов ответить отказом, но тут сообразил, что проще отдать ему эти страницы, чем весь следующий год иметь под боком врага. А кому достанутся лавры — какое это имеет значение?
— Хорошо, — ответил я.
После ужина, когда я ковылял из столовой, ко мне подошел Савицкий.
— Послушай, Дэйвис, — сказал он, — я заметил, что ты сегодня перевел шесть страниц.
— Прошу прощения.
— И я видел, как ты говорил с Сержем. Ты, наверно, уже в курсе дела?
— Да.
— Слушай, а не мог бы ты одалживать мне страницы по две в день, а? Понимаешь, это заведение в Бад-Хомбурге отнимает кучу времени. Приходится записывать все числа, которые выпали за вечер, а на следующий день искать закономерность. Все жутко сложно.
