Отец Сары Луизы был президентом банка "Камберленд Вэлли бэнк энд траст", так что жили они богато. Могло показаться, что они взяли свою обстановку из "Унесенных ветром" и перевезли ее в штат Теннесси. С шоссе дома было почти не видно — лишь колонны белели в просветах между деревьями, которыми была засажена лужайка перед фасадом. Свернув на аллею, ведущую к дому, я подумал: "Какая жалость, что я уже больше никогда здесь не окажусь". Но не проехали мы пятидесяти ярдов, как Сара Луиза сказала: "А теперь налево".
Сначала я не понял, куда поворачивать, а потом заметил неширокую просеку, и мы поехали по ней, трясясь по ухабам, но вскоре остановились, и Сара Луиза выключила зажигание и фары. Придвинувшись ко мне, она закрыла глаза и откинула голову — должно быть, она видела, что так делала какая-то героиня в кино. Мы поцеловались, и я не мог удержаться от вопроса:
— Послушай, Сара Луиза, что происходит? Не могу понять, ты шутишь или нет? Если да, то давай-ка все это прекратим. Веселье весельем, но всему есть предел.
Сара Луиза отстранилась от меня — теперь она изображала оскорбленную героиню.
— Если же ты не шутишь, — продолжал я, — то я ничего не понимаю. Ты могла бы выбрать любого из наших ребят, причем, я уверен, с большим успехом. Ты сказала, что я способен что-то там дать. Я, правда, понятия не имею, что, но у меня есть собственная гордость. По-моему, нам лучше мирно разойтись, пока ты не сообразила, что я не тот, за кого ты меня принимаешь.
Профиль Сары Луизы вырисовывался в полумраке на фоне дверцы машины, — а в таком ракурсе она выглядела особенно привлекательной. Слегка вздернув голову, она часто моргала, и казалось, вот-вот расплачется. Я даже и не знал, что Сара Луиза так любит ходить в кино. Правда, она выступала в школьном театре, а на одном вечере, когда играли в шарады, получила первый приз. Она выдержала эффектную паузу.
— Хэмилтон, — сказала Сара Луиза, — приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что если бы у тебя было столько же денег, сколько у других, если бы ты говорил и делал то же, что и они, то ты бы ничем от них не отличался?
— Нет, — ответил я, немного подумав.
— Приходило ли тебе в голову, что ты интересен именно тем, что не похож на других?
— Нет.
— Послушай меня. — Она сделала какое-то движение обеими руками, которое, наверно, специально репетировала. — Ты боишься оказаться хуже других. Более того, должна тебе сказать, что ты, возможно, и правда самый нелепый парень в университете. Знаешь, я наблюдала за тобой. Ты как бы примеряешь маски всяких известных людей. Помню, однажды на семинаре по политике ты в течение недели побывал Хамфри Богартом, Джеймсом Мейсоном и Джином Келли. А все, что ты говорил на занятиях, шло от Уолтера Липпмана или Уэстбрука Пеглера. Хорошенькое сочетание! Я никогда не знала, кем ты будешь в следующую минуту.
