* * *
Кто-то ходит по синему полю,
Кто-то бродит по белому морю,
Кто-то ищет нездешнюю волю,
Я ему незатейливо вторю.
Кто-то ищет надежную пару,
Кто-то строит рублевые стены,
Упирая убогую фару
В непроглядную тьму перемены.
Я им вторю туманнее лада,
Непристойней любовного стона,
Из пустого осеннего сада
Или далее – из небосклона.
Ничему на прощанье не веря,
Ни на что не надеясь по сути,
Я им вторю, глухая тетеря,
Словно холоду – капелька ртути.
5 февраля 2002
* * *
Эта нежность похожа на ветку,
Наклоненную сонно к воде,
На корову в зеленую клетку,
Не живущую нынче нигде,
На росу в нержавеющей раме,
В незатейливой плошке цветок,
Что однажды в двуцветной панаме
Позвонил в мой короткий звонок.
Где вы, пестрые годы разлуки,
Где нелепая речь ни о чем? —
Только сон, да случайные руки,
Да последний приют за плечом,
Да еще, безнадежнее плена,
Темной пряди в седой голове, —
Голый остров, Святая Елена,
Император ничком на траве.
19 февраля 2002
* * *
Так бездарно прожит век,
Прожит мною и тобою,
Словно в мае бедный снег,
Залетевший с перепою,
Где законы бытия,
Управляемы корытом,
Не открыли ты и я
В этом мире неоткрытом.
Мало нажито детей,
Много прошено у Бога.
Копошится без затей
Безобратная дорога.
Но осталось ведь «ничто»,
«Никуда», «еще» и, кстати, —
Темно-синее пальто
На линованной кровати.
Но осталось молоко,
Не пролитое в итоге.
Так далёко-далеко
Не ступали даже ноги.
И осталась эта тьма,
Различимая до рези,
Словно призраки ума
В белых пятнах на железе.
24 февраля 2002
* * *
Фонарь разбит, аптека опустела,
Над улицей туман и та луна,
Что по ночам вывешивает тело,
Иным законам верности верна.
И голый свет струится отраженно
На тьмы могил, засыпанных вполне,
Пред коими коленопреклоненно
Стоять достало безутешно мне.
Над прахом бедуина и катулла,
Над прахом жен, сожженных ни за что,
Стоять с упрямством молодого мула,
Не сняв кольцо, и желтое пальто,
И весь набор условностей и знаков,
Доступных пониманья никому;
Подобно бы стоял в ночи Иаков,
Успев отправить отпрыска во тьму.
О господи, смешно и бесполезно
Стучаться в мир, стучащийся давно,
Куда душа уходит безвозмездно
И тело, между прочим, заодно.
28 февраля 2002
* * *
Проходит мост свое пространство
И достигает берегов,
Как самодельное шаманство
Во сне неведомых врагов.
А на мосту, чернее света
И ниже облака вдали,
Обводит медленно комета
Кривую линию земли.
А над землей, еще чуть ниже,
И изначальней, и смешней —
Моя любимая в Париже,
И харя пьяная над ней.
1 марта 2002
