Только хлопает дверь на ветру.
На лугу, на юру, на волне
Дух пустынный и сеет, и жнет.
А ключи потерялись вовне,
Где никто отродясь не живет.
Выйду в ровную пьяную даль
Посреди забубенной страны,
Где блеснет ненароком эмаль
Ниже солнца и выше луны.
И погаснет, мертва и слепа,
И исчезнет в безликой глуши.
И покроется кровью – тропа —
Из сосуда разбитой души.
24 февраля 2009
* * *
Как хорошо, что мы переродили
Своих детей и скудные поля,
И землю, что была в золе и иле,
Украсили дворцы и тополя,
Где скрипка Моцарта смеется или плачет
И шутит Бах сквозь гульбище музы#к,
Где слово ничего уже не значит,
Как позабытый временем язык.
А наши дети пробуют иные
Пути коммуникации на вкус.
Перебирая звуки неземные,
Какие знал и слышал Иисус.
Мы в немоте и любим, и лелеем,
И дышим, умирая, в немоте.
Словарь покрыт смолою и елеем
И замурован в мраморной плите.
Друг друга не жалеем и не слышим,
Живем вне страха Божьего суда.
И больше не читаем и не пишем,
И только вслух считаем иногда.
2 марта 2009
* * *
Брезжит звук, метет поземка,
Ледяна в уклон лыжня.
Светит месяц тонко-тонко
На тебя и на меня.
Лес затих, умолкли птицы.
Ночь нежна и холодна,
Хорошо, что нам не спится
До рассвета от темна.
Где-то в сонной Галилее
Вздрогнет колокол едва,
И с ветвей в ответ в аллее
Облетят, кружась, слова —
О холмах Ершалаима,
О зиме и Костроме.
Пролетят куда-то мимо
И исчезнут в белой тьме.
Обозначив путь-дорогу,
Через да, а может – нет,
Снова к дому, слава Богу,
