— Я еще никогда не видела такого богатыря… — вздохнула она с благоговёнием. — Он рыцарь? Откуда он?
Упершись подбородком в руку, я задумчиво рассматривала спящего.
— Ганс не хочет говорить нам этого. Мы нашли его в лесу, но он молчал даже под пытками.
— Как интересно… — прошептала она и подсела ближе. — Интересно и захватывающе.
Я рассмеялась.
— И это ты называешь интересным? Глупая гусыня. Он, наверное, что-то скрывает. В лесах обычно находят всяких подонков.
Кончиками пальцев я вынула пропитанную корпию из раны и занялась ее заменой.
— Один, будь милостив ко мне, даже в час моей смерти на меня клевещут… — вдруг раздался рядом со мной хриплый голос.
От неожиданности из моих рук выпало льняное полотенце. Батрачка задержала дыхание.
Он не спал. Во мне смешались два чувства — облегчение и смущение. Я закусила губу и кивком дала батрачке знак, чтобы та молчала.
— Как… ты давно уже не спишь?
— Давно. — Лицо его недовольно скривилось. — Кvennskratti![9] Что вам здесь нужно?
Я невольно втянула голову в плечи. Судя по его тону, в воздухе пахло грозой. Он собирался спорить. Спор, даже здесь, на грани жизни и смерти…
— Габриэль рассказал мне о твоем ранении. Я здесь, чтобы помочь тебе, — осторожно сказала я.
Он закрыл глаза.
— Вы обрекаете себя на гибель, фройляйн! Уходите.
— Ты ранен, Ганс. Без помощи тебе не выжить.
— Я не хочу жить, — просто ответил он. — Я уже видел своих духов смерти, а это значит, смерть моя предрешена богами. Engi kemsk fyrir… sitt skap — никто не живет дольше положенного ему времени.
— Нафтали может тебя вылечить.
— Исчезните. Оставьте меня.
Он отвернулся к стене. Я скрестила на груди руки.
— Ты вряд ли сможешь выгнать меня отсюда. Я не подумаю отказываться от своего конюха.
Он обернулся ко мне, глаза его гневно сверкали — или то был жар?
— Вам придется отказаться от значительно большего, если останетесь! Уезжайте домой, графиня.
Я мужественно подавила обиду.
— Ты умрешь. Сегодня ночью.
— Тогда дайте мне умереть. Verd uti — убирайтесь, дайте мне умереть с мечом в руке, как подобает храброму воину, просто дайте…
Он изможденно закрыл глаза. От бессилия я кусала ногти. Он действительно хотел умереть.
— Тогда позволь мне прочитать молитву по тебе.
— Делайте что хотите, но только оставьте меня в покое, — сказал он, не открывая глаз. Я осторожно приблизилась. Может, он назовет наконец свое имя?
— А… а за чью душу воздавать мне молитву Богу?
— Всевышний тебе укажет… — Сделав усилие, он толчком, опершись на локти, приподнялся, и наши головы чуть не соприкоснулись. — И вы считаете себя несказанно хитрой, не так ли?
