Что это означает?
Где хранится дарящий воду и жизнь сосуд, который дает силы жизни? Только на небе! Там в постоянных превращениях луны начинается жизнь, возрождаясь из смерти, луна становится то серпом, рогом или ладьей, то чашей или кубком. И из лунной чаши течет вода жизни. Очевидно, поэтому мертвецы из Лагаша держат сосуд перед лицом так же, как в некоторых других погребениях доисторического времени.
Напрасные поиски
В 1886 году, когда работы на холме Телло-Лагаш после раскопок Сарзека были на некоторое время прерваны, Роберт Кольдевей посетил эти ставшие уже знаменитыми места. Конечно, не для раскопок. По международной конвенции холм принадлежал французам, которые, правда, всегда радушно встречали гостей.
Кольдевей увидел, как арабы — похитители кирпичей уже начали усердно разбирать раскопанную стену. Конечно, это причиняло большой ущерб исследованиям ученых. Но нужда местных жителей в кирпичах была невелика, так как в стране не велось почти никакого строительства. И когда Кольдевей через 12 лет вновь посетил развалины в Лагаше, стены уже почти не разбирали.
Сенсационное открытие Лагаша побудило берлинские музеи последовать примеру парижского Лувра. Кольдевею поручили руководить небольшой немецкой экспедицией, в которой принял также участие немецкий филолог-арабист Бруно Мориц.
Экспедиция должна была исследовать и по возможности раскопать два холма близ Лагаша, неподалеку от заболоченных, заросших камышом и полных опасностей джунглей.
В 1887 году немцы в течение нескольких месяцев раскапывали оба холма — Сургуль и Эль-Хибба, надеясь сделать такое же открытие, каким осчастливил Францию ее замечательный вице-консул из Басры. Но, несмотря на все попытки, эти надежды оказались обманчивыми. Из обоих холмов не было извлечено ни интересных скульптур, ни клинописных таблиц древних шумеров. Разочаровавшись, берлинские музеи решили прекратить раскопки.
Удивительно — англичанам повезло в Ниневии, французам — в Мари и Лагаше и лишь немцам, которые так хорошо освоили ассирийский и вавилонский языки и так же охотно взялись бы за изучение еще и шумерского,— этим немцам счастье первооткрывателей так и не давалось в руки.
Между тем в Южную Месопотамию отправляются новые экспедиции. Они намереваются, несмотря на постоянную угрозу заболеть болотной лихорадкой, невзирая на всякого рода опасности, которые подстерегали их в окутанных ядовитыми туманами и заросших тростником болотах, найти новые следы шумеров. Они имели в своем багаже Библию, чтобы постоянно помнить ее слова:
