В православной теме С. Есенин — лирик и импрессионист. В религиозной образности его стихов нет книжной культуры, которая была характерна для поэзии Н. Клюева, ее содержание — не канон, а эмоция. Так, в «Пасхальном благовесте» главное — не обряд, а ликование души лирического героя. В написанном в жанре псалма стихотворении «Не ветры осыпают пущи…» доминирует чувственное начало, откровение поэта о своей любви к «возлюбленной Мати / С Пречистым Сыном на руках».
Уже в первых поэтических опытах проявилось есенинское ассоциативное восприятие действительности. Поэт выстраивал метафорические цепочки: «Там, где капустные грядки / Красной водой поливает восход, / Клененочек маленький матке / Зеленое вымя сосет», «Дымом половодье / Зализало ил. / Желтые поводья / Месяц уронил». Тогда же в его лирику вошел романсный стих с характерной напевностью, синтаксической простотой и стройностью, законченностью предложения в границах строки или строфы: «Тихо дремлет река. / Темный бор не шумит. / Соловей не поет, / И дергач не кричит». Язык Есенина прозрачен, ясен; обращаясь к метафизическим темам, он избегал недоговоренности, двусмысленности образа.
В 1915 г. С. Есенин из Москвы переехал в Петербург, там познакомился с А. Блоком, С. Городецким, Н. Клюевым, С. Клычковым. С одной стороны, ему открылись двери литературных салонов, с другой — он вошел в круг крестьянских поэтов. Он стал знаменит, приобщился к поэтическому объединению «Краса», создателями которого были С. Городецкий и А. Ремизов. Лирика поэтов из крестьян в ту пору уже стала составной частью культуры «серебряного века», и Есенин вместе с Клюевым и Клычковым привнес в русскую поэзию свою тему.
В 1915 г. у кроткого лирического героя С. Есенина («На сердце лампадка, / А в сердце Исус») появился мятежный двойник. В его поэзию вошли вийоновские мотивы:
Я одну мечту, скрывая, нежу,
Что я сердцем чист.
Но и я кого–нибудь зарежу
Под осенний свист.
И меня по ветряному свею,
По тому ль песку,
Поведут с веревкою на шее
Полюбить тоску.
Россия в лирике С. Есенина уже не только страна кроткого Спаса, но и мятежников. Поэт теперь считал, что «Не одна ведет нас к раю / Богомольная тропа»; другая тропа — «железного звона цепей». Черная Россия, разбойная Россия стала олицетворением вольницы.
С 1916 по 1918 г. поэт создал цикл религиозно–революционных поэм–утопий, неоевангельский миф о русской революции. В этот период он испытал на себе влияние одного из лидеров левых эсеров, вдохновителя и организатора «скифства» Р.В. Иванова (Иванова–Разумника). С. Есенин — участник альманаха «Скифы» 1917 и 1918 годов, ориентированного на народную, крестьянскую Россию и объединившего вокруг себя Н. Клюева, А. Ремизова, А. Белого, В. Брюсова, Л. Шестова, Е. Замятина и др. Р. Иванов вслед за Н. Клюевым способствовал росту крестьянского самосознания у С. Есенина. Под их влиянием поэт ассоциирует крестьянский рай с революционной идеей, с новым образом России, что нашло отражение в поэмах 1916–1918 годов. И Февральскую, и Октябрьскую революции он принял как крестьянские и христианские по содержанию; их цель — воплотить на земле христианский и крестьянский социализм. Марксизм был чужим для него учением.
