Анри Труайя в своей статье об И. Шмелеве определил вненациональный, общегуманистический смысл «Лета Господня» — произведения о «календаре совести», о «движении внутреннего солнца души»:
«Иван Шмелев, сам того не сознавая, ушел дальше своей цели. Он хотел быть только национальным писателем, а стал писателем мировым».
В истории литературы «Лето Господне» и «Богомолье» воспринимаются в ряду с такими произведениями о становлении детской души, как «Детство» и «Отрочество» Л. Толстого, «Детские годы Багрова–внука» С. Аксакова, «Степь» А. Чехова. «Богомолье» — повествование о паломничестве Вани, плотника Горкина, старого кучера Антипа, Феди–бараночника. Домны Панферовны с внучкой из Замоскворечья в Троице–Сергиеву Лавру. Сюжет соткан из дорожных эпизодов, свидетелем которых становится Ваня, из описания судеб богомольцев: молодой и немой красавицы, которая лишилась дара речи, заспав своего первенца, а во время паломничества исцелилась, парализованного орловского парня, бараночника Феди.
Событийный ряд, земной путь героев к Лавре соединен в произведении с путем небесным, духовным, с восхождением паломников к Божьей правде. Венцом паломничества становится благословение старца Варнавы. Встреча со старцем вызывает у мальчика слезы религиозного восторга и очищения: «И кажется мне, что из глаз его светит свет. Вижу его серенькую бородку, острую шапочку–скуфейку, светлое, доброе лицо, подрясник, закапанный густо воском. Мне хорошо от ласки, глаза мои наливаются слезами, и я, не помня себя, трогаю пальцем воск, царапаю ноготком подрясник».
Однако Лавра, символ веры, не может заменить мирянину ту жизнь, которая уготована ему судьбой. Человек, по мысли И. Шмелева, и в миру совершает свой православный подвиг, потому старец Варнава не одобряет стремление Феди уйти в монастырь: «…Господь с тобой, в миру хорошие–то нужней!..»
Эта же тема исполнения своего долга в миру прозвучала в повести И. Шмелева 1918 г. «Неупиваемая чаша», герой которой, крепостной художник, вместо подвига монастырского выбирает подвижничество мирское, едет учиться в Европу. В художественном очерке И. Шмелева «Старый Валаам» (1935) писатель и его юная жена во время свадебного путешествия на Валаам ощущают благодать, утешение, просветление, которое, как он замечает, не испытаешь ни от Штирнеров, ни от Спенсеров, ни от Штраусов, ни от Шекспира; молодые возвращаются в грешный мир, и именно в нем после Валаама они готовы жить по вдохновению, принимая радость бытия и веря в будущее.
