Железная Рука пристально посмотрела на нее. Она больше не улыбалась.
— Знаешь, Эстерхази, будь это настоящий бой…
— Извините, учитель… — Лазутчик остановилась, чтобы перевести дыхание и вытереть пот, заливавший глаза. — Извините, но это был настоящий бой. Это все настоящее, — она обвела рукой зал. — Световой меч был настоящим, выставленным на настоящую мощность.
Ханна тихо застонала за ее спиной.
— Она настоящая, — Лазутчик повернулась к Ханне. — Это был настоящий бой.
После долгой паузы мастер Чен кивнула:
— Полагаю, ты права.
Спустя несколько мгновений послышались первые хлопки. Аплодисменты продолжали нарастать, когда Лазутчик вышла из комнаты, отрицательно мотая головой в ответ на предложения помочь, и поплелась в лазарет.
Трапезная Храма джедаев гудела от комментариев по поводу турнира. Ученики и мастера обедали вместе; даже мастер Йода, который обычно вкушал свою пищу, уединившись в Зале Совета, на этот раз проковылял к одному из длинных столов и, кряхтя и фыркая, взобрался на скамью, откуда озирал зал своими добрыми глазами.
— Мастер Лим! — окликнул он и поманил своим посохом, когда женщина-гран вошла в зал. — М-м. Посидишь со мной немного?
Макс поводила длинной челюстью. На самом деле ей хотелось разыскать своего падавана, Уи, и дать ему парочку советов перед возобновлением поединков. Но, по правде говоря, это было нужно не ему, а скорее ей самой для успокоения нервов; малыш легко преодолел два первых раунда, разоружив первого оппонента, который затем отказался от продолжения борьбы, и применив на втором изящнейший кистевой захват. Оба его противника едва ли имели причины жаловаться на свое поражение. Малыш всегда был умелым и аккуратным, как прыгун в воду, который может нырнуть, не подняв брызг. Он не нуждался в ее помощи.
Кроме того, если великий мастер Ордена джедаев приглашает отобедать с ним, мало кто откажется — даже если захочет.
Откровенно говоря, даже те, кто был готов умереть за Йоду, избегали делить с ним трапезу. Возможно, избороздив галактику вдоль и поперек, учитель приобрел более широкий вкус, чем у простых смертных; возможно, его организм был настолько развит, что его не волновало, чем он насыщает свое тело; а может, за восемьсот лет жизни у него атрофировались вкусовые бугорки. Какой бы ни была причина, старый гном предпочитал самую отвратительную стряпню. Он обожал горячее мутное рагу с запахом вареной грязи, маленькие болотного цвета закуски, которые беспокойно ерзали на тарелке, и вязкие напитки — как горячие, так и холодные — в ассортименте от горелого сиропа до зернистого снега. В тот момент, когда мастер Лим села подле него на скамью, старейший и величайший из джедаев счастливо озирал миску с серо-бурым варевом, приправленным плавающими кусочками, похожими на сырое сало, и присыпанным чешуей какой-то мелкой рептилии. Это чудо кулинарного искусства воняло, как дохлая вомпа, слишком долго пролежавшая на солнце.
