Темная фигура возникла перед ней, прежде чем Кэти успела заметить ее приближение. Это был Бантинг. После того воскресенья она встречала его всякий раз на обратном пути. Но она больше не боялась Бантинга. Она больше ничего не боялась, кроме одной-единственной вещи. Страх перед будущим заполнял ее до предела, не оставляя места для других страхов.
С Бантингом была собака — большой лохматый пес, помесь колли с Лабрадором. Собака подошла к Кэти и обнюхала ее щиколотки, как она всегда делала во время их встреч.
— А ты ему понравилась, — сказал Бантинг вместо приветствия. — С ним это нечасто случается. — Сузив глаза и внимательно глядя на девушку, он заметил:
— Ты что-то неважно выглядишь. Ты нездорова?
— Я простыла.
— Ты, кажется, и в прошлый раз была простужена, — в конце фразы Бантинг издал звук, похожий на смех.
— Да, — кивнула она. — Эта простуда все никак не проходит.
Бантинг оглядел ее с головы до ног. Накидка полностью закрывала ее, и он не мог видеть очертаний ее фигуры. Но его интересовала не фигура, а лицо девушки. Странно, как сильно изменилось ее лицо с тех пор, как он увидел ее впервые. В глазах больше не было задорного огонька, а щеки покрывала нездоровая бледность. Его самого удивляло, почему он заинтересовался этой девушкой. Впрочем, он не был единственным, кого интересовали Малхолланды. Например, молодой Розье вызвал его к себе на днях и стал расспрашивать о большом Малхолланде. Судя по тому, как он говорил, Бернард Розье искал предлог, чтобы избавиться от Малхолланда, но не потому, что тот путался с Рам-шоу и Фогерти, об этом Бернард еще не знал и узнал только от него, Бантинга. Значит, у молодого хозяина была на то другая причина. Но какая? Ведь Малхолланд был очень хорошим работником, он добывал вдвое больше угля, чем другие. Бантинг, правда, уже не раз его штрафовал, но ему вовсе не хотелось увольнять такого сильного рабочего, как Малхолланд. Если уж надо кого-то уволить, для этого найдется много других кандидатур.
— Ты, наверное, очень устаешь, работая у Розье, — сказал он девушке.
— Да, — ответила Кэти.
— Но тебе до сих пор нравится там работать?
Она заколебалась.
— Да, — сказала, наконец, она. И поспешно добавила:
— Но я должна идти. Я совсем промокла.
Он не стал прощаться с ней — так же, как и не имел привычки здороваться. Когда девушка отвернулась от него и зашагала прочь, он некоторое время смотрел ей вслед, потом ударил тростью по кусту папоротника у дороги и продолжил свой путь.
