Всѣ ихъ учебники имѣю. Воинскiе уставы, милицейскiя, трамвайныя, желѣзнодорожныя, театральныя и другiя правила, «весь Ленинградъ» за прошлый годъ, «вся Москва», сочиненiя Катаева, Пантелеймона Романова, а Зощенки, тридцать комплектовъ забралъ, потому, знаете, безподобное пособiе для изученiя тамошняго быта… Да томовъ болѣе тысячи веземъ съ собою. И, смотрите, еще какую штуку я собралъ изъ разныхъ газетъ и журналовъ.
Ястребовъ положилъ словарь на мѣсто и взялъ небольшую тетрадку, съ наклеенными въ нее вырѣзками изъ газетъ.
— Вотъ послушайте-ка, если это да на тонъ-фильмѣ пустить съ талантливой какой пѣвичкой, этакой Плевицкой, что ли…
И слегка нараспѣвъ, какъ говорятъ народныя частушки, Ястребовъ сталъ читать изъ тетрадки:
— Сама садикъ я садила,
Сама буду поливать,
Не хочу свое хозяйство
Голодранцамъ отдавать.
Скоро солнышко пригрѣетъ,
Станутъ груши зацвѣтать,
Вмѣсто тракторовъ въ колхозахъ
На котахъ будутъ пахать…
— На Дону, — пишутъ, — такiя частушки распѣваютъ. Чистѣйшая контръ- революцiя! А ну-ка представьте себѣ такую пѣвунью, да еще, если она и хорошенькая. Остановите-ка ее! Вы ей, поди, слово, а она вамъ десять, да какихъ!.. А при ней кавалеры. Вотъ и насаждайте при такихъ обстоятельствахъ общину. Видите, какое влеченiе къ индивидуальному хозяйству. И это тогда, когда тамъ считаютъ идетъ расцвѣтъ коммунизма и колхознаго хозяйства: — «вмѣсто тракторовъ въ колхозахъ на котахъ», — чувствуете всю силу этой иронiи, — «на котахъ будутъ пахать»…
И Ястребовъ разсмѣялся такимъ искреннимъ веселымъ, заразительнымъ смѣхомъ, что даже и на замкнутомъ и всегда строгомъ лицѣ капитана Немо появилась улыбка.
— А то позвольте я вямъ изъ Зощенки прочту. Удивительное у него «отображенiе» быта. Смѣяться можно до упаду.
Но Немо торопился. У него много было еще впереди дѣла. Онъ поблагодарилъ Ястребова, еще разъ нодтвердилъ, чтобы къ концу недѣли все было сдано на желѣзную дорогу большой скоростью и сталъ прощаться.
Генералъ Чекомасовъ, все присматривавшiйся къ Ранцеву, наконецъ, узналъ его. Въ прихожей онъ задержалъ его и схватилъ за руку.
— Ранцевъ, — шопотомъ заговорилъ онъ. — Вотъ удивительная встрѣча! Боевой соратникъ! Вмѣстѣ вѣдь… Вмѣстѣ… Помните, австрiйцевъ то порубили… Какъ васъ изранили… Думали, и не выживете… Славная атака!..
И совсѣмъ на ухо добавилъ:
— Скажите, Ранцевъ?… Неужели для фильмы нужны «липовые» паспорта?… Господи!.. Да, неужели правда?… Тамъ будемъ работать?…
И, отпустивъ руку Ранцева, чуть слышно прошепталъ:
