Весною у полковника было такъ много воспоминанiй и поминальныхъ дней. И тяжелыхъ, печальныхъ и героическихъ. Ледяной походъ… Атака Екатеринодада… Смерть Корнилова… Все это заставило полковника соприкоснуться съ былыми боевыми друзьями соратниками. Къ огорченiю Ольги Сергѣевны было много выпито и еще болѣе произнесено хорошихъ, бодрыхъ рѣчей о побѣдахъ прошлыхъ и о побѣдахъ будущихъ…
«Борьба продолжается»…
Размякшiй полковникъ наприглашалъ на ближайшее воскресенье гостей.
Всѣ позванные имъ были люди твердые, вѣрующiе въ окончательную побѣду, не «свернувшiе знаменъ», честные, славные и бодрые люди и потому, — полковникъ это отлично понималъ — особенно ненавистные Ольгѣ Сергѣевнѣ.
Но, назвался груздемъ — полѣзай въ кузовъ. Ольга Сергѣевна была нѣкогда полковой дамой хоть куда и обычаи гостепрiимства знала. Сцена была только домашняя — до прiема — акъ самому прiему гроза и буря миновали. «Мамочка» и Леночка были мобилизованы. На кругломъ обѣденномъ столѣ тонко катали тѣсто и рюмкою отбивали кружки для разсыпчатаго печенья «совсѣмъ, какъ въ Россiи». Нифонтъ Ивановичъ съ Фирсомъ — не ударить же въ грязь лицомъ виллѣ «Les Coccinelles» — носили бутылки блѣднаго бѣлаго «ординера» и толстыя пузатыя бутылки краснаго вина съ этикеткой, гдѣ былъ изображенъ румяный красный почтальонъ въ сѣромъ цилиндрѣ…
По словамъ полковника готовился еще и сюрпризъ, и Ольгѣ Сергѣевнѣ было сказано, что особенно думать о закускѣ не приходится: — гости сами принесутъ закуску.
Погода выдалась замѣчательная. Сирень въ палисадникѣ цвѣла. Въ клумбахъ хозяинъ натыкалъ какихъ то цвѣтовъ. И, если что смущало — такъ это категорическое приказанiе хозяина, чтобы завтра никакихъ щенятъ ни подъ какимъ видомъ не было. А они, какъ на зло, такъ уморительно, весело и безпечно кувыркались и рѣзвились подлѣ своей мамаши…
Вечеръ обѣщалъ быть теплымъ. Рѣшено было прiемъ устроить въ палисадникѣ. Co всего дома вынесли столы и стулья, приспособили скамьи. Посуда была разнокалиберная: — ее занимали черезъ дачу у знакомыхъ Русскихъ. Столы были безъ скатертей. He всѣмъ было на что сѣсть, — но всякiй же долженъ понимать, что это не мирный прiемъ у царскаго полковника Нордекова, a прiемъ на походѣ («война продолжается») — и потому: — a la guerre comme a la guerre — эта старая избитая поговорка, какъ нельзя болѣе подходила къ обстановкѣ прiема у Нордековыхъ.
Въ восьмомъ часу Нифонтъ Ивановичъ сталъ хлопать пробками, откупоривая бутылки. Неонила Львовна торжественно принесла большое блюдо тонко нарѣзанныхъ сандвичей, а Леночка, сiяя красотою своихъ девятнадцати лѣтъ и новаго Парижскаго платья, разставляла стаканы и рюмки. Ольга Сергѣевна съ Зосей и Фирсомъ на двухъ газовыхъ плиткахъ въ двухъ этажахъ кипятили большiе чайники. Полковникъ похаживалъ, поджидая гостей и о чемъ то таинственно перешептывался съ Нифонтомъ Ивановичемъ.
