— И, милый Джемсъ, вы не сердитесь на насъ, мы будемъ съ инженеромъ говорить по Русски. Онъ мнѣ не досказалъ самаго интереснаго про моего отца.
Холливель еще любезнѣе съ чуть замѣтной улыбкой приподнялъ котелокъ.
Капитанъ Немо и Ана ѣхали рядсмъ. Мистеръ Холливель немного позади.
— О, какой вы жестокiй!.. Развѣ можно такъ! На самомъ интересномъ мѣстѣ все прервать. Вы точно не вѣрите, что все, что касается моихъ Русскихъ родителей, такъ меня интересовываетъ. Мой отецъ живъ и сейчасъ?
— Да.
— Гдѣ же онъ теперь? Какъ бы я хотѣла его видѣть.
— Онъ во Францiи.
Она сдѣлала порывистое движеиiе. Ея лошадь забезпокоилась.
— Гдѣ?
И тогда капитанъ Немо, отдаваясь тому чувству, которое онъ такъ тщательно сохранялъ въ себѣ всѣ эти мѣсяцы, подробно разсказалъ Анѣ про кинематографическое общество «Атлантида», гдѣ распорядителемъ былъ онъ, а его помощникомъ ея отецъ.
Она прослушала это холодно. Казалось, она была разочарована. Капитанъ Немо это сейчасъ же почувствовалъ. И его это обрадовало.
«А вѣдь душа то въ тебѣ Петрика», — подумалъ онъ.
— Но, это, миссъ Ана, не вѣрно. Это общество только отводъ глазъ.
Она не поняла его.
— Что такое «отводъ глазъ»?
Онъ объяснилъ ей по-англiйски и продолжалъ по Русски:
— Мы поведемъ страшную, непримиримую войну съ коммунистами всего свѣта. На аэропланахъ мы прилетимъ въ Россiю…
— И мой отецъ?
— И вашъ отецъ, конечно. Вы понимаете: — ваша мать тамъ! Онъ можетъ ее еще и отыскать.
— Боже мой!
— Но вы понимаете, что намъ никто не позволитъ этого дѣлать и намъ нужно было найти такое мѣсто, гдѣ бы мы могли быть, какъ у себя дома.
— И вы нашли такое мѣсто?
— Да.
— Не говорите мнѣ, гдѣ оно? Я понимаю, какая это тайна! Они такъ сильны. Но я буду знать, когда и какъ вы кончите?
— Конечно… Въ концѣ концовъ и газеты про это узнаютъ и будутъ писать. Но, кромѣ того…
Она перебила его.
— Я узнаю все про моего отца. Я увижу его?
По ея теперешнему оживленiю Немо понялъ, что въ ней было чувство пренебреженiя къ кинематографу и радость, что это не кинематографъ, а большое военное предпрiятiе. Значитъ, она не современная, но такая, какъ Ранцевъ… Тоже… Донъ Кихотъ… И это укрѣпило его въ возможности сказать все.
— Мы широко используемъ и газы и пропаганду… Мы спасемъ Россiю. И тогда…
— И тогда вы приведете ко мнѣ моего отца. Но раньше вы пришлете ко мнѣ кого нибудь… предупредить меня… чтобы я могла его достойно принимать… Какъ героя!..
— Хорошо. Я пришлю къ вамъ одного стараго и очень почтеннаго человѣка. Онъ васъ зналъ еще тамъ, въ Маньчжурiи.
