Ни кола, ни двора,
Зипун весь пожиток,
Эх, живи, не тужи -
Умрешь! не убыток!
Этим беднякам все было все равно. Им и после царского указа хотелось на Волгу, на грабежи, за добычей.
пели они, -
- Так сам отвечай
Головушкой бедной своей.
Одинокие сироты, бродили они по городкам и станицам, ища себе атамана, ища случая получить и добычу. Это про таких «голутвенных» казаков и поется по Дону песня: -
Ты воспой, сирота, песню новую!
- Хорошо песню играть, пообедавши.
А я, сирота, еще не ужинал…
Поутру сироту в допрос повели.
- Ты скажи, сирота, где ночевал?
- У меня, молодца, было три товарища:
Первый товарищ мой конь вороной,
А другой товарищ я сам молодой,
А третий товарищ сабля вострая в руках!
Много беспокойства доставляли эти голутвенные казаки Московскому государю, но, когда соединялись они с атаманами и шли за царское дело, они составляли грозную силу. Скоро с почтением стали произносить в Москве имя великого войска Донского, и благодарностью была полна Москва за услуги донцов. В тяжелые годы смутного времени донцы явились к Москве, готовые или умереть за своего природного Государя Царя Московского, или победить его врагов.
Смутное время. Донцы с атаманами Корелом и Межаковым воюют за самозванца
Что же это было за время на Руси, которое история назвала смутным? Тяжелое это было время.
У царя Иоанна IV, кроме сына Феодора, был еще сын Димитрий. Они, вместе со своей матерью, Марией Нагой, были в опале и жили в маленьком городке Угличе. Когда царем Московским сделался Феодор Иоаннович, он хотел вернуть брата в Москву. Но… совершенно неожиданно пришло известие, что Димитрий, который был тогда маленьким мальчиком, в припадке падучей болезни закололся. Младенца Димитрия похоронили, окровавленную рубашечку его привезли в Москву, и, казалось, дело это так и должно было бы кончиться.
Но вскоре в народе стала ходить молва, что царевич Димитрий не закололся, а что его убили по приказу Бориса Годунова. В те далекие времена ни газет, ни книг, ни печатных известий не было. Да и печатать книги на Руси еще не умели. Книги были только рукописными. Это были списки евангелия, жития святых, библия, псалтырь, книги церковно-служебные. Книги стоили очень дорого. Много труда надо было положить, чтобы переписать книгу. Бывали еще летописи, где записывались события в Московском царстве, какая и где война была, был голод или урожай, и где и когда был пожар. Но и эти летописи писались в монастырях и иметь их могли только очень богатые люди. Народ же по маленьким городкам и деревням узнавал о том, что делается на белом свете, только из рассказов прохожих да проезжих людей. Остановится такой прохожий человек в избе на ночлег и рассказывает, что и где он слыхал. А его рассказ передадут другим, да мало того, что передадут, еще и приукрасят своими вымыслами, часто и сойсем переврут его.
