После сумрака кумирни на дворе показалось светло и радостно. Туман садился.
Зеленоватое небо просвечивало бледными полосами. Солнце пробивало себе путь сквозь туман. Безмолвно, точно тени, шли по большому двору серые манзы.
По обеим сторонам двора, как клетки бродячего зверинца, вытянулись какие-то отделения, огороженные тонкими деревянными решетками, доходившими до половины вышины клеток.
Бонза, развеваясь складками желтой одежды, шел впереди, рассказывая Старому Ржонду, что находится в клетках.
Валентина Петровна увидала в первой клетке большую куклу в половину человеческого роста, посаженную за длинный стол. В руках у этой куклы был длинный свиток. Перед куклой, заполняя почти всю клетку, стояли на коленях маленькие человечки, такие точно, каких давили ногами «ен-ваны». Все было достаточно грубо сделано. Время и пыль повыели краски. По углам ветром намело сугробы снега, смешанного с песком. На всем лежала печать заброшенности и забвения, но Валентина Петровна видела в этой заброшенности особый ужасный смысл.
Всеми забытые, никому ненужные люди на коленях ждали решения своей участи.
Старый Ржонд, должно быть, буквально переводил то, что ему говорил китаец. Фразы выходили отрывистые и неуклюжие. От них веяло ужасом правды.
— Чиновник бога ада принимает души людей. Это свиток их земных дел… Он глядит, кому что дать… По его заслугам… Вот сейчас увидим, как это потом делается.
Вдруг ясно, четко звенящая мысль-воспоминание, отрывок чего-то раннего, детского, светлого пронеслась в голове Валентины Петровны… Горящий свечами храм. И читают… "И наших прегрешений рукописание раздери и спаси мя, Христе Боже мой"…
Надо молиться… сильно… горячо молиться… иначе чиновник бога ада наметит по списку ее грехов что-нибудь ужасное. Но, как молиться?… Сейчас?… В кумирне Чен-ши-мяо?… Смешно!.. И разучилась она молиться.
Поджав губы, со страдающим лицом, перешла Валентина Петровна к следующей клетке.
Огненное пламя было нарисовано на задней стене. Оно было как поток. Через него был устроен обыкновенный китайский, каменный трехпролетный мост. По мосту уныло шла толпа китайцев.
— Это души умерших идут на испытания, — пояснил Старый Ржонд.
В клетке стояли опять куклы. Самые обыкновенные русские черти, как их рисуют в захолустных церквах на изображении ада, с рожками и хвостами, пилили маленьких людей. В другом углу были весы. С одной стороны коромысла был подвешен крюк.
