Фанни не выдержала. Мальчишка-хвастун одержал верх над просыпающейся в ней женщиной, и она лихо вылетела на середину поля.
Киргизы, увидавшие игру, стали останавливаться. Посадка и манера править лошадью, чудная приездка ка-ракового в яблоках Аксая были сразу замечены и оцене-ны ими, и между ними начались пари, которая девушка-волк окажется ловчее — русская или киргизская… Кир-гизская пара тоже остановилась, залюбовавшись русской «девушкой-волком».
Первая схватка с Аничковым была неудачна для не-го. Могучий Альмансор не послушался своего хозяина и пролетел мимо.
— Нет, чистокровная лошадь для этого не годит-ся, — проговорил генерал Кондоров. — Тут нужна лов-кая лошадь. Эту разве так остановишь. Ну, вот и попал-ся, — воскликнул он, когда нагайка Фанни звонко щелк-нула по спине Аничкова.
На смену ему на дивной караковой кобыле выскочил полковой адъютант.
С непонятным волнением, с ревностью в сердце сле-дил Иван Павлович за всеми положениями их борьбы. Кобыла адъютанта оказалась мягкоуздой и совкой, и он избегал опасных положений, склоняясь тонкой талией то вправо, то влево, то, отгибаясь назад. Уже несколько раз промахнулась Фанни, разгорелось ее лицо, и засверкали глаза. Первая пара киргиза с киргизкой была великолеп-на своими пестрыми красками и дикой удалью, но эта еще красивее рядом пластичных движений, групп и положе-ний.
Всякий раз, как адъютант был близок к тому, чтобы поцеловать, обнявши, Фанни, Иван Павлович замирал и… почти ненавидел своего лучшего друга, красавца адъютанта.
— Ах, какая прелесть! Смотрите, Павел Павлович, — нервно сжимая маленькой ручкой в коричневой перчатке повода, говорила генералу Первухина. — Как вы думае-те, он победит?.. Ах!
Хлесткий удар нагайки раздался по плечу адъютан-та…
Вздох облегчения вырвался у Ивана Павловича, он выскочил на оригинальном Пегасе и помчался за Фанни.
О! Как она была прелестна в эти минуты! Раскраснев-шаяся, возбужденная, с прядками волос, вырвавшимися из-под кабардинской шапки и спустившимися на лоб, с разгоревшимися и ставшими большими серо-синими глазами с темным обводом, с открытыми губами, из-за которых ярко сверкали ее белые зубы.
Отличный наездник и джигит, Иван Павлович живо овладел конем и понял сразу его совкую натуру, получив-шую воспитание у разбойника Зарифа. Пегас вертелся под ним на одной ноге, он останавливался с полного ка-рьера, как вкопанный, и мчался снова.
— Браво! браво! — раздавалось в группе русских дам и офицеров.
