Когда выяснилось, что никакой опасности взрыва нет и не было, улица Королевы Вильгельмины возликовала. Все выскочили из своих укрытий и кинулись во двор отделения, чтобы удостовериться, каких ценностей лишился бежавший граф, которому принадлежал дворец-особняк. Кстати, графа за отвратительный характер, за постоянные свары с соседями с привлечением полиции, за судебные иски по всяким мелочным поводам дружно ненавидели все дома в округе.
Часовой НКВД у входа в здание ничего с этим нашествием веселых ликующих людей поделать не мог. Да и как отличишь в таком столпотворении работников отделения от жителей соседних домов: и те и другие, за редким исключением, в штатском. Часовой, прижатый к калитке, только повторял растерянно: «Назад, назад! Низя! Низя!»
Но кто его слушал!
И здесь интуиция майора Афанасьева опять не подкачала. Каким-то непостижимым образом он усмотрел, что кто-то из толпы, приникшей к ящикам с серебром, тихонечко, шаг за шагом, пятясь, пробрался ко входу в подвал флигеля. А там хранился неприкосновенный запас горючего. Неизвестный нырнул в открытую, с болтающимся замком на петле дверь подвала. Видно, перед всем этим столпотворением кто-то из шоферов спускался в подвал за бензином да так и оставил незапертым вход.
«Поджигатель», — мелькнуло в голове у бдительного Афанасьева, и он, выдернув из кобуры пистолет, кинулся к подвалу.
На середине лестницы, ведущей к бочкам с горючим, стоял высокий парень лет двадцати в новеньком комбинезоне и подпрыгивал на ступеньках, вроде бы испытывая их на прочность.
— Ты что здесь делаешь, гаденыш? — заорал Афанасьев, наставив на него пистолет. — Фойер[12], да? Взорвать не удалось, теперь подпалить решил?
— Никс фойер! Никс фойер! — отчаянно вопил парень, на всякий случай задрав вверх руки.
— А ну, выходи!
Отведя парня под дулом пистолета в укромный угол хозяйственного двора, майор Афанасьев с помощью двух других шоферов заставил его разоблачиться до трусов и тщательно обыскал все вещи. Но ни спичек, ни зажигалки, ни даже кремня с трутнем не обнаружил.
— Зачем лазил в подвал! Зачем? Ну, говори!
Парень что-то перепуганно лопотал по-венгерски, завороженно не спуская глаз с пистолета, опасно дергавшегося в руке темпераментного майора Афанасьева.
— Ничего не понимаю, что ты там бормочешь! — грохотал Афанасьев. — Фери, Фери, бегом сюда, переведи!
Фери задал несколько вопросов часто моргавшему парню, выслушал его ответное заикание.
— Он говорить, желал... как это... пи-пи.
