У венгров же существует четкое и строгое разделение труда. Вот этот господин в чистом костюмчике, щегольских туфельках и шляпе — водитель. Он только водит машину. Ему даже запрещено заглядывать под капот.
А вот этот, в рабочем комбинезоне, измазанном мазутом берете и заляпанных кедах — механик. Его дело — заставить умолкший мотор заработать снова, сменить спустивший баллон, убрать вмятину на кузове, заделать царапину. А водить ни один уважающий себя владелец машины его не допустит. Водить должны другие. Он не водитель, он механик.
Так что шоферов в нашем понимании у венгров нет. По крайней мере, не было в те годы, о которых идет речь. Есть водители и есть механики. Белая косточка и черная кость. Между ними такая же разница, как между жокеями и конюхами.
Когда демобилизация из Красной Армии после войны достигла своего апогея, из гаража отделения в Будапеште по улице Королевы Вильгельмины стали отправляться домой один за другим все наши лучшие шоферы-фронтовики. Машины оставались без хозяев. Ездить становилось не на чем.
Зам. начальника отделения по работе среди венгерского населения майор Афанасьев отправился к подполковнику Гуркину:
— Что делать? — в голосе его звучало отчаяние.
— Выходить из положения, — дал Гуркин дельный совет.
— А как, товарищ подполковник? Четыре легковых и две грузовушки уже стоят без ездоков.
— Нанимайте венгров.
— На какие шиши?
— На продукты. За муку, мясо, масло и прочие съедобные вещи... Мне ли вас учить, товарищ майор?
— Да и шоферы они тоже!.. — Афанасьев, скривившись, безнадежно махнул рукой. — На работу в белых рубашечках ходят.
— У вас есть на примете получше?..
Словом, через несколько дней в нашем хозяйственном дворе появилось несколько шоферов в штатских костюмах.
А еще через неделю наши молоденькие красноармейцы-шоферы (старых уже почти всех демобилизовали), ругаясь по-русски громко и отчаянно, копались в кишках чужих машин, устраняя чужие. большей частью ерундовые, неисправности.
А новички-венгры, посиживая в тенечке и покуривая стреляные у своих же русских коллег сигареты, трепали языками в ожидании, когда им выведут на линию исправных бегунов.
Больше всех донимал наших ребят трепливый молодой водитель по имени Фери, научившийся нескольким русским фразам и любивший давать «под руку» советы нашим неутомимым трудягам, тянувшим двойную тягу — за себя и за «того парня».
— Нэ это! Это!
— Пошел к чертям, Фери!
— Что есть «к чертям»? — удивлялся Фери.
