Мадам Сорин поклонилась и села на предложенное место, а аббатиса повернулась, собираясь уйти.
– Матушка, останьтесь, если хотите, – предложила я. Она с явным удовольствием уселась снова.
Я повернулась к женщине, которая пришла со мной поговорить.
– Мадам Сорин, хорошо, что вы пришли, – начала я. Женщина быстро-быстро закивала.
– Я не могла не прийти после того, что сказала молодая сестра.
Я представила себе, что было рассказано о цели моего визита.
– Вы хотите сообщить про исчезнувшего ребенка?
– Да, матушка, хочу.
– Как его звали? – первым делом поинтересовалась я. Это не имело особого значения, но мне почему-то казалось, что с именем он обретет в моем сознании определенность.
– Бернар ле Камю, – ответила она. – Он из… точнее, боюсь, был не местным. Бернар был, уж не знаю, как правильно говорить, в прошедшем времени или настоящем… В общем, он из Бретани. Его семья живет в Бресте, а его прислали к месье Родиго, учиться французскому, потому что у них в семье говорят только на бретонском, а отец мальчика считал, что знать один язык, в особенности бретонский, недостаточно. Он имел далеко идущие планы относительно Бернара, так нам потом сказали.
– Мудрый отец, по крайней мере в данном вопросе. – Знание только бретонского языка не позволило бы мальчику занять хорошее положение в обществе. – И сколько ему лет?
– Ему было тринадцать, когда он исчез, так сказал отец. В прошлом году он приехал к нам в поисках мальчика, наверное, через месяц после того, как тот пропал. Думаю, сейчас ему уже было бы четырнадцать, хотя я не догадалась спросить у отца, в каком месяце у него день рождения. Когда мы с ним разговаривали в последний раз, несчастный едва держался.
Я очень хорошо это понимала.
– А вы как познакомились с мальчиком?
– Месье Родиго нанял меня присматривать за ним, пока он находился в его доме. Я приходила каждое утро, подавала завтрак, занималась уборкой, стиркой и штопкой, в общем, делала все, что делала бы для него мать или няня, и, естественно, мы с Бернаром подружились. Он еще плохо говорил по-французски, хотя учился быстро. Нам удавалось понимать друг друга. У меня нет сыновей, зато много дочерей, так что это было приятным разнообразием.
– Мне кажется, вы искренне заботились о его благополучии.
– Я старалась как можно лучше за ним присматривать, но не могла постоянно находиться рядом.
Я услышала в ее голосе настоящую боль и сожаление. Мне это чувство было знакомо, и я попыталась успокоить женщину.
