Коналл удивленно поднял брови. Его сердце сжалось.
– Любому мужчине не понравится, если его нареченная вдруг вильнет хвостом и сбежит, нарушив клятву.
– Да, он… огорчился, – Ив встала с пола с едва заметным вздохом, – но вскоре женился на другой. Насколько я знаю, они счастливы.
– Непостоянный у тебя жених, – с иронией заметил Коналл.
«Вернее, полный идиот», – сказал он себе.
– Он хороший человек, – возразила Ив. – Просто мы не подходили друг другу. И я поняла это раньше его.
– Почему? – спросил Коналл, ожидая услышать что-нибудь о любви, чести и благородных манерах, которых не хватало ее нареченному.
– Потому что я не хочу детей.
У Коналла перехватило дыхание. Он был настолько поражен, что сказал первое, что пришло ему на ум:
– Ты, конечно, шутишь, Ив.
– Нет, не шучу, – раздраженно ответила девушка, беря у него из рук кружку. Она выпила все до дна, а потом подошла к кувшину и налила еще. – Я пошла в монастырь, чтобы не рожать детей.
Наспех придуманный Коналлом план начал трещать по швам и рушиться прямо на глазах. То единственное, что он хотел получить от этой девушки, она как раз не хотела никому давать.
– Но… почему, Ив?
– Почему? Да потому что не все женщины хотят иметь детей, Маккерик, – отрезала она. – Роды – это игра со смертью. Я много раз видела, как они заканчивались. И гораздо чаще это была не радость, а трагедия. Моя собственная мать умерла при родах. Я не хочу, чтобы мой ребенок винил себя за мою смерть.
Коналл не знал, что сказать. Он думал о Нонне и их младенце. Ему было хорошо известно, каким горем могли закончиться роды. Но он никогда не думал об этом с позиции оставшегося в живых ребенка. Конечно, для юного сердца осознание того факта, что мать пожертвовала собой, давая ему жизнь, было тяжким испытанием. И он спрашивал себя, что могла бы чувствовать его дочь, если бы осталась жива.
Перед его взором вдруг предстала картина: маленькая темноволосая девочка – играющая, смеющаяся, живая, – но он тут же отогнал ее.
Теперь Коналл по крайней мере понимал, что Ив не хотела детей не потому, что испытывала отвращение к материнству, а потому что ее пугал сам процесс родов. Он увидел, как Ив налила себе в миску похлебки и нежно улыбнулась лежащей неподалеку волчице. Элинор довольно завиляла хвостом, разметая грязь на полу. Коналл в который раз удивился тому, что этой странной девушке из клана Бьюкенен удалось приручить самого дикого из лесных зверей.
«Она будет хорошей матерью», – подумал Коналл.
