– Вот и все, – сказала Ивлин, отодвигаясь назад, чтобы получше рассмотреть свое творение.
Элинор благородно завиляла своим толстым хвостом.
Ив взъерошила ей шерсть, потом поднялась с колен, собрала грязные тряпицы и бросила их в ведро рядом с дверью. Затем подошла к очагу, чтобы подбросить еще немного торфа. Элинор тоже встала и направилась в один из странных загонов, которые были в хижине. Волчица улеглась на свежие сосновые ветки, которые принесла ей Ивлин, и тут же закрыла глаза.
Теперь огонь разгорелся по-настоящему. Ивлин сняла остатки мяса с вертела и положила их на узкую доску, встроенную в заднюю стену дома, – она служила ей столом. Там же лежал нож Ивлин с обломанным и зазубренным концом. Дневной свет тускнел, наступали ранние сумерки, и девушка вспомнила, что надо не забыть набрать в ведро снега, когда они с Элинор выйдут наружу, чтобы в последний раз облегчиться перед сном. После этого она уже запрет дверь на засов.
За то время, что они жили в хижине, у них выработался определенный режим и сложился перечень необходимых дел. Они собирали снег и затем превращали его воду, собирали хворост, чтобы разжигать отсыревший торф, запас которого нашелся в доме. Ивлин лечила рану волчицы, а когда они восстановили свои силы, то постепенно начали обследовать местность вокруг хижины в поисках пищи. Каждый день их прогулки становились все более продолжительными, но чаще всего они возвращались с пустыми руками. Иногда Ивлин находила полусгнившие орехи, а однажды Элинор чуть не поймала кролика.
Но они выходили только днем, когда солнце стояло высоко. От заката и до рассвета лес принадлежал волкам, которые не оставляли в покое хижину и ее обитателей. Каждую ночь Ивлин запирала дверь на засов, а Элинор, дрожа, ложилась рядом с ней на узкую кровать, и, навострив уши, вслушивалась в звуки леса. Когда волки начинали выть и перекликаться друг с другом, словно насмехаясь над ними, шерсть на ее загривке вставала дыбом. Звери чуть не убили ее и хотели покончить с ней раз и навсегда. Ивлин до сих пор прекрасно помнила их седого вожака и то, как он посмотрел ей в глаза, будто знал ее и ждал, когда она появится ночью в их лесу…
Мысли о серых дьяволах подняли волну страха, и поэтому, когда Элинор вдруг тихо зарычала, Ивлин чуть не подпрыгнула на месте. От испуга у нее забегали мурашки по коже. Она повернулась к дверям. Конечно, еще было слишком рано для…
Элинор вскочила на ноги и залаяла в сторону полуоткрытой двери. Шерсть на загривке с обеих сторон повязки угрожающе приподнялась.
