— Я никогда раньше не видела мертвецов. Он был весь в крови… а его голова… вся разбита… вся… Я кое-как вызвала робота, он вызвал других, и, наверное, они позаботились обо мне и Рикэне. Я больше ничего не помню… я…
— Что значит, они позаботились о Рикэне? — прервал её Бейли.
— Ну, убрали тело и отмыли все следы, — в её голосе послышались негодующие нотки хозяйки дома, где должен сохраняться образцовый порядок. — Вы ведь себе представляете, что творилось в доме?
— А что сделали с телом?
Она покачала головой.
— Я не знаю. Наверное, сожгли, как всегда в таких случаях.
— И вы не вызвали полицию?
Она взглянула на него непонимающе, и он вспомнил: ведь на Солярии нет полиции.
— Но вы кому-то, очевидно, дали знать о случившемся? — спросил он.
— Роботы вызвали доктора, — ответила она. — А я сообщила в Совет Правителей.
Она снова всхлипнула, и в этот момент обнаружила, что её пеньюар почти совсем с неё соскользнул.
— О, извините, извините, пожалуйста, — пробормотала она и поспешно закуталась в своё одеяние.
Бейли наблюдал за ней… Беззащитная дрожащая фигурка с искажённым от ужаса лицом. С глазами, полными пережитого страха… Он чувствовал себя неловко. Молодая женщина никогда раньше не видела мертвецов… Не видела разбитых черепов и лужи крови. И хотя супружеские отношения на Солярии имели специфический характер, всё же, очевидно, зрелище окровавленного трупа мужа всё ещё стояло перед её глазами.
Бейли решительно не знал, какие вопросы следует задавать дальше. У него возник внезапный импульс — попросить прощения у Гладии Дельмар за то, что он заставил её пережить все снова, объяснить, что он — полицейский и должен выполнять свои обязанности. Увы, на этой планете не существовало полиции. Вряд ли она сумеет понять его побуждения.
Медленно и как только мог мягко он спросил:
— Скажите, Гладия, вы слышали ещё что-нибудь? Какие-нибудь звуки, кроме крика вашего мужа?
Она взглянула на него. Её глаза блестели от слёз, а лицо, несмотря на горестное выражение, а возможно именно из-за него, было прекрасно.
— Нет, больше ничего, — коротко ответила она.
— Никаких шагов? Ничьих других голосов, вспомните, — настаивал Бейли.
Она покачала головой и повторила:
— Больше ничего, уверяю вас.
— Когда вы вошли в лабораторию, там больше никого не было? Только вы и он?
— Да. Только я и он.
— И никаких следов чьего-либо присутствия ранее?
— Я не заметила ничего. Да и кто бы мог там быть?
— Почему вы так думаете?
Какое-то мгновение она казалась шокирована подобным вопросом. А потом сказала:
