Пушкари были профессиональными артиллеристами, а казаки — иррегулярной пехотой, набираемой из вольных людей, они служили со своим оружием и снаряжением. Комсостав казаков составляли атаманы, сотники, десятники — но не выборные, у служилых это были воинские звания. Все служилые “по прибору” тоже получали хлебное и денежное жалование, наделялись участками земли для посевов, им предоставлялся ряд льгот, освобождение от налогов, в свободное время разрешалось беспошлинно заниматься ремеслами и торговлей. В походы привлекались также отряды донских казаков, татарской, башкирской, ногайской конницы, Казанское войско — мордва, татары, черемисы.
Имелся 5-тысячный гвардейский корпус из иностранных наемников. А на большую войну призывались посошные и даточные люди. Посошные — по столько-то человек с пахотной “сохи” (мера земли, в разных районах отличающаяся в зависимости от урожайности). Даточные — с церковных земель, вдовьих и других поместий, где хозяин не служит. Но таких ополченцев использовали на вспомогательных ролях — в обозах, при постройке укреплений, а после войны распускали по домам. Все войско обычно делилось на 5 полков. Большой (основные силы), правой и левой руки (фланговые), передовой (авангард) и сторожевой (арьергард). Во главе каждого ставились воевода и его “товарищ” — заместитель, полкам выдавались знамена с ликами святых, освященные от патриарха. Воеводы имели также трубачей и сигнальные набаты — медные барабаны, перевозимые на лошадях. Главнокомандующим являлся воевода Большого полка, ему подчинялись все прочие начальники. В целом Москва могла выставить армию в 100–150 тыс. бойцов, а с посошными и даточными — до 200–250 тыс.
В России изготовлялось отличное оружие. Брони были легче, надежнее и удобнее кирас европейской конницы — кольчуга из 50 тыс. колец весила всего 6-10 кг. Существовали и другие разновидности панцирей — бахтерец (с вплетенными в кольца мелкими пластинами), юшман (с более крупными). Европейцам русские доспехи не подходили “по фасону”, но у турок и персов они ценились чрезвычайно высоко. Хотя дворяне и дети боярские, которым чаще приходилось драться не с тяжелой конницей, а гоняться за татарами, предпочитали броням более дешевые и легкие тягилеи — простеганные куртки из толстого войлока. Славились и русские сабли — хорошей считалась такая, которой можно на лету рассечь газовый платок. Француз Маржерет писал, что “местные лошади лучше европейских”.
