— В атаку! — рявкнул Вибулен, и даже не услышавшие его легионеры последовали за бегущим вперед командиром.
Кавалерия и местные сцепились в четверти мили от них. Когорты правого фланга были слишком заняты обороной, чтобы подключиться к броску. Половина легиона стала бронзовым червем, ощетинившимся копьями навстречу оранжевому потоку. Без немедленной поддержки весь правый фланг будет раздавлен и превратится в окровавленный клубок покореженного металла Десятая когорта — их единственная надежда
— Ри-и-им! — гаркнули бывалые воины, вскидывая щиты.
Новый град дротиков обрушился на них. Задние ряды разомкнулись, в шеренгах образовались бреши. Позади оставались раненые, стискивающие вспоротые или пригвожденные к земле чужеземным деревом голени. Ну до них дело дойдет, когда спустятся спасательные команды, а они не приземлятся, если переделка завершится полным разгромом.
Осознав внезапную угрозу, местные бойцы защелкали и завыли. Собственный успех расслабил их. Цеп, молотящий ряды бронзовой пшеницы, превратился в тысячу неуправляемых группок, теснимых римской шеренгой. Только вожаки, сгрудившиеся вокруг штабного отряда пока не потеряли единства.
Один «скакун» еще держался на ногах. Четыре тяжеловооруженных охранника с булавами пытались окружить командующего, ворочающегося синим пятном на бурых камнях. Шквал ударов булав и парирующих копий завершился грохотом упавшей брони — проворное оранжевое тело с ножом прыгнуло на поверженного бойца. Стремительный меч Вибулена тут же вошел в горло местного.
Десятая когорта раздавила ошеломленных местных. Еще секунду назад оранжевые воины рвались вперед, торжествуя победу, — и вдруг наткнулись на нерушимую стену римлян и разбились об нее. Безжалостная и неумолимая, как восходящее солнце, Десятая гнала в панике улепетывающих противников, давая время оправиться и развернуть строй правому флангу. Земля за ними стала скользкой от крови.
Запыхавшийся Вибулен отдыхал, опустившись на одно колено. Он вытащил меч, и тот прилип к руке. Послышался рев двигателей. Через несколько минут спасательные команды займутся павшими легионерами, возвращая жизнь всем, кому не вышибли мозги или не сломали хребет. Вибулен, погрузившись в болезненные воспоминания, потер ребра.
На плечо трибуна легла чья-то рука, обтянутая голубой тканью, — без доспехов, по крайней мере таких, которые способны защитить от оружия. Из маленькой пластины под чистым круглым шлемом раздался голос командующего. На латыни, с сильным акцентом, но четко выговаривая слова, он произнес:
