Она смолчала.
— Послушай, послушай, ты! — заговорила принцесса, не знавшая, похоже, никакого удержу. — То, что тебе предстоит везти, — это первое собрание лунных грез, когда-либо экспонировавшееся в галерее. Ты сумеешь обращаться с ним должным образом?
На лице Табиты не дрогнула ни жилка.
— У вас есть все подробности страховки, — сказала она, обращаясь к Годфри, стоявшему в шаге от них. — Если вы хотите поручить свой груз заботам «Кейруэйз», я приму его. Если нет, с вас будет удержана обычная плата за отказ.
— Возможно, тебе бы стоило подумать об этом, — сказала принцесса, вся вдруг шарм и обаяние. Казалось, она не слышала ни слова из того, что говорила Табита.
— Если груз еще не готов, будет взыскана плата за простой, — сказала Табита, вновь обращаясь к шоферу.
Принцесса прикрыла огромные, обведенные черным глаза; испятнанный розовым мех хищно топорщился на ее плечах.
— Разберись со всем этим, — вполголоса бросила она своему спутнику.
Годфри заступил между нею и излишне строптивой космической извозчицей. Он явно хотел успокоить хозяйку, умиротворить ее, сколько можно, не позволяя при этом себе до нее дотронуться. Он достал откуда-то телефон, открыл его и заговорил — с той самой барменшей, как поняла через секунду Табита; еще через две секунды она осознала, что шофер заказывает ей номер.
В «Кладезе» все клиенты столпились у зеленого окна, наблюдая за отбытием принцессы. За недолгое время, пока Табита отсутствовала, их число значительно прибыло. И все они, похоже, все про всех уже знали. Не дожидаясь просьбы, барменша достала из холодильника новый тюбик и протянула его Табите со словами: «Все включается в счет за номер».
Серая машина выскользнула из-за изгиба купола и помчалась прочь, быстро набирая скорость.
— Уехала, — сказала Сериз, на случай, наверно, если кто-нибудь не видел.
— Ну, Табита, поздравляю, — разулыбалась Джорджинель. — Уж теперь-то ты можешь ни о чем не беспокоиться.
— Так над чем же она все-таки работает? — поинтересовался романист Ноланд.
Он был похож на усталого родителя, расспрашивающего учительницу о поведении строптивого чада.
— Она тебе что-нибудь рассказала? — жадно спросила Сериз.
— Ну конечно же, она, ничего ей не сказала, — ввязался Олистер Крейн.
Он вновь оказался рядом с Табитой, щеголяя оправленной в золото бородкой и малиновым блейзером.
— Она спросила меня, смогу ли я обращаться с ее собранием лунных грез достаточно осторожно, — сказала Табита, чтобы насытить неистовое любопытство этих людей, а заодно посмотреть на их реакцию.
