— Как дела у Вадима?
— А откуда ты знаешь, что его Вадимом зовут?
— Профессия у меня такая — все знать.
— Тогда зачем же спрашивать?
— Чтобы вы, прокручивая потом в своей памяти наш разговор, вспомнили, что первый вопрос, который я вам задал, был про здоровье Вадима.
— Вопрос был про дела.
— Ну, какие у него теперь могут быть дела!..
— С ним ты тоже разговаривал?
— Разумеется. До того.
— До чего?
— Как он заболел.
— Теперь «болеть» моя очередь?
— Делай свое дело и не суй свой нос куда не следует.
— Какое дело?
Корноухий, не отвечая, пристально смотрел на Принца и ждал, когда тот смутится. У Старицкого же, наоборот, взгляд был удивленно-наивный. И чем больше затягивалась пауза, тем большим становилось его удивление. Корноухий, ухмыляясь, напомнил:
— Я предупредил.
Корноухий развернулся, чтобы уйти, но Принц резко повернул его в прежнее положение:
— Невежливо уходить, не ответив. Какое дело?
— Я ответил.
— А я этого не понял. Поподробнее, пожалуйста.
— Убери руки.
Принц вырвал с корнем пуговицу из пальто, за которую он придерживал Корноухого.
— Убрал. Что дальше?
— Мы поговорим в другом месте.
— Поехали.
— Не сегодня.
— Что за странная у вас манера, что у тебя, что у твоей подопечной строить из себя невесть что?
— В одном предложении — четыре «что».
— И что?
— Пятое. Между нами пропасть. Генетическая пропасть, понимаете?
— Короче. Чего ты хочешь, козел? Провокация удалась. Резко выбросив руку, Корноухий нанес удар в челюсть Принца, Влад, выдержав удар, хотя запросто мог от него уклониться, тут же нанес ответный коленом в пах Корноухого. Тот скрючился от боли. Отдышавшись, детектив искоса взглянул на соперника. Было видно, что преподанный урок он оценил по достоинству. Высокомерие испарилось. Теперь перед Принцем стоял обыкновенный человек с естественно-испуганной реакцией на все происходящее.
Старицкий отклеил с мочки уха послушно стоящего телохранителя лейкопластырь. На мочке не было шва. Принц отодрал пластырь и со второго уха. Та же картина. Телохранитель был корноухим от рождения.
— Пудришь мозги хозяину? Меня, мол, пытали из-за твоей дочери, даже уши подрезали?
— Пудрю.
— И ты, мразь, будешь еще мне угрожать?
Принц схватил Корноухого за нос и сжал так сильно, что на белоснежную рубашку, ворот которой был скреплен алмазной булавкой, закапала кровь.
— Если Вадим умрет, то ты, мразь, тоже жить не будешь.
— При чем тут я? Это она… Кристина! Это графиня!
— Ах ты, отродье, кидаешь девчонку, которую должен охранять?! Я со школы ненавижу таких, как ты! Сядешь в мою машину.
