Грязь | страница 59



My blood turned to freeze
See the red in my eyes
Finished with you, you’ll make my disease.)

Нет, последняя строчка никуда не годилась. Только я её вычеркнул, как дверь моей комнаты слетела с петель и на пол рухнул Томми, на голове у него была открытая рана, над ним, словно раз’ярённый лось, возвышалась Бульвинкль.

“Твоя кровь заливает мой путь” (”Your blood’s coming my way”) набросал я чуть ниже.

Лучше, но не идеально.

Следующим утром судебный пристав доставил мне уведомление о выселении. Мы жили в доме девять месяцев, постоянное питье, драки, траханье, репетиции и тусовки, мы все были больны и измучены. Нам было нужно немного материнской заботы. Поэтому я переехал с Литой на Колдуотер Кеньон (Coldwater Canyon) в Северном Голливуде. Винс двинул на квартиру к Бет. А Томми поселился у Бульвинкля. Я не знаю, где был Мик: возможно, мы оставили его висеть вниз головой в одном из наших чуланов. Мы даже не потрудились проверить.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ: “КРИК НА ДЬЯВОЛА”

Глава первая

ТОМ ЗУТОТ[2]

«СОТРУДНИК ОТДЕЛА ПРОДАЖ «ЭЛЕКТРА РЕКОРДС» («ELEKTRA RECORDS») ВВЯЗЫВАЕТСЯ В АВАНТЮРУ, ГДЕ ДЕЛАЕТ ОТКРЫТИЕ, ЧТО ГРУППА С САМОЙ ДУРНОЙ СЛАВОЙ ИМЕЕТ МЕНЕДЖЕРА С ЕЩЁ БОЛЕЕ СОМНИТЕЛЬНОЙ РЕПУТАЦИЕЙ»


Я думаю, единственное, что всегда вело меня по жизни, это моя одержимость. В достижении своих целей я всегда выбирал свой собственный путь, не оглядываясь ни на кого. Точно также, когда, учась в школе, я был ди-джеем школьной радиостанции в Парк Форест, штат Иллинойс (Park Forest, Illinois), я услышал о радио-конференции в университете Лойола (Loyola University) и записался на неё. Именно там я обнаружил, что могу получать записи бесплатно. Наша школьная радиостанция работала в течение многих лет, и за всё это время никому даже в голову не пришло, что покупать альбомы вовсе не обязательно.

Моей первой работой после школы была работа в департаменте писем «Chicago WEA» (звукозаписывающий лейбл) в отделе по распространению — место, которое я получил только потому, что впечатлил кого-то на лейбле тем, как вымаливал по телефону предоставить мне бесплатные записи «Cars». В конечном счете, та же самая страсть привёла меня в Лос-Анджелес, где я работал помощником в отделе продаж «Электра Рекордс», которая тогда занималась такими исполнителями, как Джексон Браун (Jackson Browne), «Queen», «The Eagles», Линда Ронстадт (Linda Ronstadt) и «Twennynine» с Ленни Уайтом (Lenny White).

Я думаю, что не будь я предприимчивым, я никогда бы не потащился в ту ночь четверга на Сансет Стрип. Это было ранним вечером, я шёл по Сансет в надежде перекусить в кафе под названием «Ben Frank’s», которое всегда было битком набито молодыми рокерами, обсуживаемыми семидесятилетними официантками, которые работали там, наверное, со времён Ланы Тёрнер (Lana Turner — голливудская актриса 40-50-ых годов), когда я заметил, как сотни подростков пытаются пройти на концерт в «Виски». Я взглянул на афишу, чтобы узнать из-за чего такой сыр-бор, там было написано: “Motley Crue. Билетов нет”. Те же страсть и одержимость, которые привели меня в Лойола, потащили меня туда, в то время как в животе у меня урчало от голода. В витрине магазина звукозаписи на углу, «Ликерис Пицца» («Licorice Pizza»), я увидел огромный плакат с изображением четырех расфуфыренных, облачённых в кожу, гермафродитов, отщепившихся от «New York Dolls». Я также заметил, что они выпустили альбом на их собственном лейбле «Leathur». Для группы, у которой даже не было контракта, создавать такую истерию в «Виски» было большой редкостью. Я должен был на их видеть.