Но как Вы можете спасти такого, как он, от него самого? Никто не мог остановить меня в моём пьянстве и опухании; никто не мог предостеречь Элвиса (Elvis) от таблеток, которые его убили.
Вот о чём я думал, когда в перерыве между отрезками тура мне позвонили и сообщили то, чего я так боялся услышать. Наш тур-менеджер был пьян в говно и плакал, рассказывая мне новости. Он попросил меня позвонить в Англию вместо него и отменить европейский этап тура. Почему я?
У меня раскалывалась голова с похмелья, я был сбит с толку, расстроен и взбешён — из-за Никки и из-за себя самого, т. к. я не сделал большего, чтобы остановить его. Я позвонил в редакцию журнала «Керранг» («Kerrang») и сказал первое, что мне взбрело в голову: “Мы не можем приехать, потому что мы слышали, что у вас там повсюду сильный буран и, м-м-м, у нас так много оборудования, и мы боимся, что мы просто рухнем со всем этим. Потому что, м-м-м, на крышу самолёта налипает снег и всё такое”.
Я понятия не имел, что я такое несу. Но я не мог сказать им то, что я знал — то, что сообщил мне Рич (Rich) на самом деле: Никки был мертв.
НИККИ
«ГДЕ СУДЬБА ЯВЛЯЕТСЯ НИККИ В ОБЛИКЕ БИЗНЕСМЕНА-ЯПОНЦА, СТАРЦА-ПРЕДСКАЗАТЕЛЯ, УСЛУЖЛИВОГО ДРАГДИЛЕРА, ПАРЫ ФАНАТОК И ВОСЬМИСОТ ПРОСТИТУТОК»
В начале тура «Girls» я перестал встречаться с Вэнити (Vanity). Всякий раз, когда она приходила повидать нас, она раздражала меня, остальную часть группы и дорожную команду тем, что прямо посреди репетиции раз’езжала по сцене на мотоцикле или надоедала нам каким-либо ещё образом. В любом случае, это не были высокие отношения, из-за наркотиков она потеряла почку. Она даже начала терять зрение и слух. Тем не менее, годы спустя, я узнал, что она смогла изменить себя. Она избавилась от зависимости, увеовала в Бога, стала священником и сменила своё имя обратно на то, которое дала ей мать — Дэниз Уилльямс (Denise Williams) (странно, что Никки называет фамилию «Уилльямс», т. к. настоящее имя Вэнити — Дэниз Катрина Мэттьюс [Denise Katrina Matthews]).
Теперь я на самом деле остался один. У меня не было никакой подруги, моя бабушка умерла, мой папа, вероятно, тоже был мёртв и я не общался со своей мамой. Так что я был единственным в группе без семьи, подруги, жены и каких-либо планов на будущее, но я был слишком «нагероинен» (smacked out), чтобы придавать этому хоть какое-то значение. Что касается музыки, я еле вытянул последние два альбома, которые я написал. А как же успех, спросите вы? Не было никакого успеха. Критики презирали нас. Я ощущал себя «МакДональдсом» рок-н-ролла: моя жизнь была одноразовым продуктом. Употребите меня и выбросьте.
