Алкоголь открывал такие стороны моей личности, о существовании которых я никогда даже не подозревал. Однажды ночью в «Лексингтон Куин» в Японии («Lexington Queen» in Japan) я был просто никакой, и случилось так, что у владельца заведения нашлась маска Годзиллы (Godzilla). Я надел её, выскочил на танцпол и начал делать то, что мы называем «танец ягодиц» («crack dancing») — я тряс своей задницей, демонстрируя всем щель между «булками», высовывающимися из моих штанов (обычно мы делали это в избытке, играя в боулинг). Внезапно мне пришла в голову идея: всё в той же маске Годзиллы я выскочил из бара на улицу и начал терроризировать ничего не подозревавших мирных японцев, возможно, заодно я разрушил несколько близлежащих небоскрёбов. Я спустил штаны до лодыжек и ходил вверх и вниз по улице в своей маске Годзиллы, рыча и кусая прохожих. Остальные парни, смеясь, ходили за мной, потому что они никогда не видели, чтобы прежде я вёл себя подобным образом. Кто-то рассказывал мне, что в Японии считается нормальным, если человек остановится где-нибудь и пописает прямо на тротуар. Поэтому я решил проверить, так ли это на самом деле.
Я думал, что выгляжу забавным. Но, вернувшись в свой гостиничный номер, я посмотрел на себя в зеркало и увидел всего лишь уродливого, отвратительного парня с огромным животом. Я начал сильно пить с тех пор, как с Винсом произошёл несчастный случай, и стал медленно раздувался, как воздушный шар. Я бы не удивился, если бы кто-нибудь насадил меня на вертел и засунул мне в рот яблоко. Такой свиньёй я был.
Вот почему я должен был заподозрить неладное, когда Эми Канин (Emi Canyn), одна из двух бэк-вокалисток, которых мы наняли (среди претенденток были Мэрри Клэйтон [Merry Clayton], работавшая с «Rolling Stones» и Мэделин Бэлл и Дорис Трой [Madeline Bell, Doris Troy] из «Humble Pie»), начала по-настоящему сближаться со мной. Она была стройна, спортивна и красива, а я был стар, уродлив и болезнен. Ни одна женщина в здравом рассудке не польстилась бы на меня.
Парни взяли за правило: “Ты не должен гадить на своём заднем дворе”, что Никки об’яснял как, “Ты не спишь ни с кем, кто с тобой работает”.
Поэтому, когда они начали слышать голос Эми, в любое время доносящийся из моей комнаты, то были вне себя от злости. «Джек Дэниелс» и «Хальцион» ослепляли их гневом, и они наказывали нас больше, чем мы того заслуживали. Они мешали нам общаться, бросали на нас злобные взгляды, проливали на нас напитки и пачкали едой весь наш багаж. Эми была очень религиозна, и по отношению к ней они вели себя просто безжалостно. Всякий раз, когда самолет во время полёта попадал в турбулентность, они вскакивали со своих мест, спускали штаны до лодыжек и начинали петь, “К чёрту Бога! Давайте разобьёмся!” (”Fuck God! Let’s crash!”) только для того, чтобы напугать её, хватали её ожерелье с распятием и начинали крестить себя и молиться. Если я пытался их остановить, они швыряли в меня бутылку «Джека».
