- В армии прапорщиком, - ответил тот.
- Вы защищали Родину! Кем были вы?
- В школе работал.
- Вы учили детей! Кем были вы?
- На котельной...
- Вы давали людям тепло! Кем были вы?
- Шахтером.
- Вы добывали для страны уголь! Кем были вы?
- Космонавтом.
- Вы покоряли космос! - с пафосом воскликнул Илья и запнулся, почувствовав неладное. Из второго ряда смотрел вызывающе и ехидно невысокий сухощавый бомж с ежиком жестких седых волос, именно он назвал корейскую морковь закуской.
Илья растерялся.
- Алконавтом он был, а не космонавтом, алкашом был, алкашом и останется! пришел на помощь кто-то, и бомжи засмеялись. Смеялись они хрипло, неумело, как малые и больные дети. Назвавшийся космонавтом не обиделся, продолжая смотреть на Илью насмешливо и ехидно.
Бомжи отсмеялись, но Илья все молчал.
- Ты скажи нам еще про коммунизм, сынок, скажи, - ласково подбодрил дед с костылем, но видевший в гробу Сталина вновь заявил о себе.
- Видел!!! - возмущенно завопил он. - Я тогда в армии служил в Москве, в оцеплении стоял, когда его хоронили. Гроб у него был, как у всех, а сверху крышка прозрачная, как у самолета, фонарь! Фонарь был у Сталина! Плексигласовый! Вот я его там и видел! Видел! Видел! Видел! - Бомж опрокинулся на спину и стал колотить по земле руками и ногами, биться головой в отчаянии оттого, что ему никто не верит.
Владимир Иванович постучал пальцем по включенному микрофону, и все заулыбались. Печенкин был во фраке с бабочкой, и все мужчины в зале были во фраках и с бабочками: наши и иностранцы, и наши от иностранцев почти не отличались. Выделялись двое: Илья и мистер Мизери - они стояли отдельно от всех и непринужденно болтали. Илья был в той же одежде, в какой он приехал из Швейцарии: в красной курточке с золотым гербом на нагрудном карманчике, узких коротких брючках и клоунских ботинках.
- Шутка, - объяснил свое действие Печенкин, и наши засмеялись, а иностранцы заулыбались.
Илья и мистер Мизери весело переглянулись и замолчали. Богатый заморский гость окинул любопытным взглядом великолепие "Парижских тайн" и, склонив голову, уставился на Печенкина из-под поблескивающих круглых очков в золотой оправе. Вообще, он был очень смешной, этот мистер Мизери: невысокий, широкий в поясе, круглолицый и розовощекий, с длинными поредевшими золотыми волосами, образующими над головой своеобразный нимб. Единственный из мужчин, он был не во фраке, а в зеленом твидовом пиджаке, неопределенного цвета мятых брюках и мягких мокасинах. Да и бабочку - большую, красную, в белую горошину, он, похоже, привез в кармане пиджака и надел перед выходом из машины.
