- Дайте и мне два! - приказал седой буфетчице и пошутил: - Помрем вместе.
- Вы первый, - уточнил Илья.
Седой поперхнулся. Илья тем временем купил две бутылки пепси-колы и одну протянул седому. Тот улыбнулся.
- А насчет конкурса этого ты не обижайся. Я тебе по секрету скажу: это Галина Васильевна Иваныча попросила. Ну, чтобы ты нормально развивался, понимаешь? Других дел у Иваныча нет, как на ребра эти смотреть.
Сделав глоток пепси-колы, седой посмотрел на этикетку, улыбнулся и продолжил:
- А знаешь, как ее Фидель Кастро называл? Сточные воды империализма!
Он засмеялся, однако Илья оставался серьезным.
- Он сказал это про кока-колу, - не согласился молодой человек.
Седой поставил бутылку на столик, закурил и заговорил искренне и нервно:
- Ты, сынок, считай, не жил при советской власти. Что ты понимал ребенок... А я жил! Я, между прочим, зампредседателя областного управления комитета госбезопасности был. Большой начальник, да? А что я видел? Двести рублей оклад и понос! Пять дней в неделю понос! А в выходные - стул нормальный! Стресс постоянный, понимаешь? В отпуске стул нормальный, а на работу выходишь - понос!
Илья вытер салфеткой губы и пальцы, скомкал ее, бросил на стол и проговорил - еще более искренне и нервно:
- Вы Родину охраняли, шпионов ловили!
- Охранял! Ловил! - пунцовея, закричал в ответ седой. - А теперь я каждый день по телевизору вижу шпионов этих! Шпионы...
Илья не слушал. Он быстро спускался по широкой парадной лестнице, а седой семенил рядом, пытаясь еще что-то объяснить, рассказать.
- Я вас уволю, - бросил Илья на ходу.
- Как это? - не понял седой и даже остановился в раздумье.
Илья направился в туалет, и седой побежал следом.
Туалет был просторный, с мокрыми, недавно вымытыми полами.
- Я вас уволю, - громко и отчетливо проговорил Илья из своей кабинки.
Седой нервно засмеялся и вошел в соседнюю.
Илья спустил воду, вышмыгнул под шум воды из кабинки, схватил стоящую у стены швабру, подпер ею дверь, за которой пребывал седой, распахнул настежь большое матовое окно напротив и спрятался в другой кабинке, самой дальней.
Седой удовлетворенно выдохнул, ткнулся в дверь и спросил удивленно:
- Сынок?
Ничего не услышав в ответ, он стукнул в дверь ногой и повторил растерянно:
- Сынок...
И тут наконец до него дошло.
- Сынок! - прорычал седой, багровея, и с медвежьей яростью кинулся на дверь грудью.
Швабра громко треснула и сломалась, как спичка, дверь с грохотом распахнулась, седой вылетел из кабинки, упал, проехал на четырех конечностях по мокрому полу до противоположной стены, вскочил на ноги, сунулся в пустую кабинку Ильи, перевел взгляд на распахнутое окно, мгновенно все понял, взобрался на подоконник и бесстрашно прыгнул вниз...
