– А зато на другой вопрос – что мне от вас надо, я с удовольствием отвечу. Мне нужно встретиться с вами и поговорить, потому что вопросы, которые нам нужно решить, ни в коем случае нельзя обсуждать по телефону.
– И вы надеетесь, что я так сразу возьму и побегу к вам решать ваши наболевшие вопросы? – рассердилась я. – Что-то вы, дорогой товарищ, слишком самоуверенны.
Мелькнула мысль послать моего собеседника подальше, но я воздержалась – голос был пожилой и, как ни странно, интеллигентный, во всяком случае, я не представляла, что общего у него может быть с бандитами.
– Вы не поняли, вопрос, который мы должны решить как можно скорее, возник у вас, это вам будут грозить большие неприятности, если мы не встретимся.
Я насторожилась.
– Что вы имеете в виду под «большими неприятностями»? – задала я осторожный вопрос.
– Хм… ну, арест, тюрьма, большой срок…
– И вы утверждаете, что если мы встретимся и решим некоторые вопросы, то этих неприятностей у меня не будет? – мой голос, против воли дрогнул.
– Если вы поведете себя правильно…
Я прижала трубку к заколотившемуся сердцу. Сомнений больше не осталось – меня шантажировали. Что это? Кошмарный сон? Бред сумасшедшего? Может, я вообще уже давно сбрендила и сижу в психушке, а труп в темной яме, бандиты и взорвавшаяся «копейка» существуют только в моем воспаленном мозгу?
– Что вам известно? – рявкнула я. – Имейте в виду, мне нечего терять!
– Ну, зачем же так круто! – противно рассмеялся Геннадий Сергеевич. – Мне известно многое, про девушку, например, которая заменила вас в тот вечер в субботу, про то, куда она потом делась, а также про взрыв на вокзале.
– Откуда вы знаете про взрыв на вокзале? – завопила я, позабыв про осторожность.
– Из телевизионных новостей, – дали мне исчерпывающий ответ. – Я многое знаю про вас и Германа, а также умею сопоставлять факты. Так придете на встречу?
– Приду, – угрюмо пообещала я. – Только место буду назначать я.
– Как вам будет угодно! – согласился Геннадий Сергеевич.
Разумеется, я понимала, что имя он назвал вымышленное, но пока решила его так называть.
– Разрешите задать вам прямой вопрос?
– Пожалуйста.
– Вы знаете обо мне слишком много, а я о вас пока ничего. Вы не боитесь встречи со мной, так сказать, лицом к лицу? Ведь я могу узнать вас…
– Вы вряд ли меня узнаете, вы никогда меня не видели, но я, конечно, приму меры.
– Если будете не один, то я не приду, категорически заявляю!
– Разумеется, я буду один! Это наше с вами личное дело, зачем еще кого-то вмешивать?
