В присутствии Анны всем становится хорошо. Ее расположенность к людям и животным, ее неброская красота и приятный голос создают особую энергетику, благотворно и исцеляюще действующую на любой живой организм.
Погода повернулась на весну. Стал таять снег. В поселке жизнь шла своим чередом.
Галина после разговора с Аристархом уволилась по собственному желанию. Начальником банно-прачечного комбината стал Жорик.
Провожали меня половиной поселка. Я перецеловала всех пришедших, включая Танечку, Сережу и Хавронью. У свинюшки появился свой гардероб, и в день отъезда она щеголяла в комбинезоне защитной расцветки.
В подарок я получила шкуру оленя от Аринай, бочонок соленых грибов от Татьяны и сто поцелуев от Гены. Жора впихнул мне комплект постельного белья с немыслимым для Зоны рисунком — среди облаков улыбались голопопенькие купидончики-амурчики. Яков Котелевич велел Жоре раздать белье сотрудникам с чувством юмора.
Все обещали приезжать ко мне в гости и не забывать.
В московском аэропорту меня встретили Толик, мама и отчим. И она, и Борис Иванович не переставали говорить мне о непонятно откуда появившейся красоте. Толик почесал голову и буркнул:
— Прилично выглядишь.
Дома сын Данила повис на мне, но я дождалась только одного поцелуя, он тут же сбежал играть во двор со своим любимым псом.
В столовой был накрыт стол. Мама хлопотала вокруг пирогов, ей помогала освоившаяся в нашем доме Ниночка.
Было как-то странно ощущать себя в собственном доме немного чужой. Все-таки часть моей души осталась там, в Топи.
А через час после моего приезда пришел Кирилл. Он по-хозяйски сел за стол, поцеловав перед этим маму и меня. Я не знала, как себя вести. Я настолько убедила себя в неверности Кирилла, что теперь не могла воспринять его как своего мужчину, как члена семьи. А Кирилл разговаривал с Толиком, с мамой, с отчимом, с сыном…
Мне было странно и немного не по себе. Я не хотела Кирилла. Он остался таким же красивым, но я-то изменилась.
Кирилл, все более пристально наблюдавший за мной, повернулся к Толику и откровенно заявил:
— У нее появился новый мужчина.
Реакция за столом была самой непосредственной. Мама, привыкшая к моей весьма скромной сексуальной жизни, удивилась первой:
— У Маши?
У отчима была та же самая реакция:
— У Мани?
Толик посмотрел на меня более внимательно:
— У Манюни?
И никто не поверил в заявление Кирилла.
— Да у вас же свадьба через три недели. — Ниночка делала мне какие-то знаки глазами, желая поддержать мое любое вранье.
