— Ладно, успокойся — сказал Алекс — Не кричи. Этим делу не поможешь.
— Хорошо — сказал я. Я уже и сам понимал, что слегка разошёлся. Ночь в одиночку чёрт знает где, кому хочешь расшатает нервную систему — Что там, в деревне? — спросил я.
— Ничего. Всё нормально. Теперь они три дня, вернее три времени света, будут совершать обряд памяти.
— Что за обряд такой?
— Да обычные поминки. Будут сидеть и вспоминать о Лизе.
— И оплакивать?
— Нет. Они в таких случаях не плачут.
— Почему?
— Сам потом узнаешь.
— Кстати — сказал я — Тут тварь какая-то кричала. То ли птица, то ли ещё что.
— Это крысы. Они в лесу живут и оттуда не выходят. Никогда. Сколько здесь нахожусь, ни разу ни одна не вышла.
— Какие-то животные здесь ограниченные. Ну, в смысле территориально.
— Никогда не задумывался.
— А Боливар? — задал я вопрос — Почему он не может перейти через ограду? Ему же её перепрыгнуть, раз плюнуть.
— Не знаю — Алекс несколько секунд помолчал — Честно, никогда не задумывался. Просто принимал это, как данность. Другой мир, другие правила. Ты понимаешь?
Я кивнул и через секунду громко рассмеялся.
— Ты чего? — спросил Алекс.
— Да, так — я глубоко вздохнул — Ты задал вопрос, а я вместо того, чтобы ответить, кивнул головой. Забыл, что в темноте не видно ни хрена.
— Бывает — сказал Алекс, усмехнувшись.
— Там на пеньке мясо осталось — сказал я, когда приступ смеха сошёл на нет.
— Пусть лежит. Время тьмы может надолго затянуться.
— И кто это придумал, ну само название — время тьмы? — спросил я.
— Есть там один в деревне. Гений, ёб его мамашу.
В это время вновь раздался крик, который я слышал до этого.
— Вот — сказал я — Вот это, крысы?
— Они — Алекс хмыкнул — Кстати, как только посветлеет, пойдём на них поохотимся. Сможешь?
— Попробую — ответил я.
— Если не хочешь... - начал Алекс.
— Нет. Пойдём вдвоём — перебил я его — Я хочу научиться убивать этих зверюшек.
— Ну, как знаешь.
— И ещё я хочу снова отправиться в путь — продолжил я — Вернусь на дорогу и пойду в обратном направлении. Откуда пришёл. Может быть, найду дом режиссёра.
Теперь уже смеялся Алекс. Но были в его смехе страшные нотки. Он смеялся почти минуту, потом вдруг резко остановился.
— И не пробуй — сказал он — Ты думаешь, я не пробовал? Ты думаешь, я за двадцать два года ни разу не пробывал? Так вот знай. Шесть раз! Каждый раз я уходил всё дальше и дальше. Четыре раза по дороге. Два раза в сторону тех холмов. Тех, с другой стороны дороги. И ни-че-го! Ты слышишь? Ни-че-го!
