Зи лежал на раскладных носилках, что были частью медицинского оборудования БМП, то обретая, то теряя сознание. В какой-то момент он подозвал меня, и я встал рядом на колени. Его кожа стала бледной, но несмотря на потерю крови и боль, он сохранял свое спокойствие.
«Сеньор По», сказал он скрипучим шепотом. «Послушайте меня. Этот человек…», и он кивнул в сторону Чилдерса. «Вы должны…», он закашлялся и закрыл глаза, «вы должны помешать ему завершить свою миссию.»
Я немного обдумал сказанное. «Откуда вы знаете, на что он собрался?»
Зи только мигал на меня, что-то говоря ртом, но не произнося ни звука.
«Это Деннар сказал вам?», спросил я. «Он замешан?»
Очень слабо он ответил: «Что известно моему отцу, я тоже знаю.»
«Вашему отцу?»
«Пожалуйста, сеньор По. Послушайте.» Зи нашел мою руку. «Если вы не остановите его, вечность будет потеряна.»
«Вечность», сказал я. «О, да… Нам она недоступна.»
Потом — думая, что если он знает все, что знает «его отец», то я смогу что-то узнать о Чилдерсе — я сказал: «Он говорит, что ИИ не видит его. Тогда в чем же дело?»
«Он не здесь. Он…» Он прервался и сосредоточился на том, чтобы оставаться в живых.
«Вы в контакте с ИИ, верно?», спросил я. «Вы не можете направить его на Чилдерса?»
«Это похоже… Как если бы мой отец не верит, что он существует.» Он слегка отключился, потом примерно через полминуты продолжил: «Если вы ранены, идите к одной из точек распределения органики. Ворота в вечность повсюду вокруг вас.»
Мои ощущения рассыпАлись перед тем, как я заговорил с Зи, и высказывание о точках распределения органики совсем не помогли мне собрать их вместе.
«Эти пункты, есть у них хоть какая-то метка, говорящая что это такое?», спросил я. «В общем, я совсем не врубаюсь, о чем вы толкуете.»
Лупе подкралась рядом, склоняясь над моим плечом. «Он в порядке?» Где-то в промежутке она освежила свой мейк-ап и была готова для камеры. Зрительская аудитория высоко оценит миленькую сцену смерти.
Зи, похоже, чуток собрался с силами, некая степень оживления вернулась на его лицо. «Что вы знаете о Боге?»
Я не был уверен, к кому из нас он обращается, но Лупе встряла сразу. «Когда я была маленькой девочкой, то по воскресеньям», сказала она, задушевно глядя на Фрэнки, который занял позицию, чтобы смотреть на нее с другой стороны носилок, «моя мамочка надевала на меня белое кружевное платье с гофрированной юбкой, и…»
Она начала сообщать о своем церковном опыте, как она флиртовала с маленькими мальчиками, особенно с этим милым Педро Гарса, и все изумлялись, как красиво она выглядит. Все это был сплошной вымысел. Лупе выросла в Санта Барбаре. Ее отец был преуспевающий адвокат, который проводил воскресные дни в гольф-клубах, а похмелье матери редко позволяло ей вставать ранее шести вечера. Насколько я знаю, она никогда не называла свою мать «мамочкой». Шлюха, стерва и «эта трахнутая старая сволочь» были любовными прозвищами, которыми она обычно пользовалась. Я начал подумывать, что, может быть, шок так подействовал на ее мозги, что она переместилась в свою телевизионную личность.
