— Мы никогда не найдем, — сообщила Рия потолку, упираясь носком одного ботинка в каблук другого. Ботинок с грохотом упал на пол. Второй тем же путем отправился следом.
— Вы должны задать множество вопросов, чтобы получить реальные ответы, золотко, — сказал Китц, оседлав стул, — Да, мы не видим всей мозаики, но у нас есть её детали.
— Ну да? — она махнула рукой, — Все, что я слышала сегодня, было пустым сотрясением воздуха.
— И все же есть одна вещь, которую мы слышим постоянно. Планетарная кора. Это в самом низу, — говорят все. А некоторые говорят, что это даже ниже.
— Это так, — подтвердил Ферус, — Это единственное, что объединяет все рассказы.
Эрион откинул назад свою запутанную гриву волос. Он сидел на корточках на полу, в обычной для ботанов позе отдыха. Треверу такой способ отдыха казался крайне неудобным, но Эрион явно считал иначе.
— Даже в самых фантастических слухах обычно есть зерно правды, — задумчиво проговорил ботан, — Китц может быть прав.
Джилли и Спенс оторвались от оружия, чтобы согласно кивнуть.
— Впервые в жизни, — хмыкнул Хьюме — высокий мужчина, тот, что был когда-то офицером Республиканской армии.
Китц отсалютовал ему в ответ:
— Даже сломанный хронометр прав два раза в день.
— Значит, мы должны идти вглубь коры, — сказал Коран, — Тогда хватит тратить время впустую.
— Звучит как план, — сказал Хьюме, — Я тоже терпеть не могу терять время.
Все посмотрели на Феруса.
— Я согласен, — сказал он.
— Кто-нибудь раньше бывал на глубоких ярусах? — спросил Китц.
— Вы шутите? — хмыкнула Рия, — Я никогда раньше и носа не высовывала из Галактического Города, — она перевела взгляд вниз, на лежащие на полу перевязи с бластерами, — Также, как и никогда раньше не стреляла из бластеров.
Эрион проверял оружие.
— Что ж, тогда готовьтесь. Скоро у вас будет предостаточно такой возможности.
Они отправились в глубь коры рано утром.
Они двигались вниз — уровень за уровнем. Здесь не было никаких транспортных линий, вся надежда только на ловкое пилотирование. Ферус молча вел спидер, сосредоточившись на том, чтобы вовремя уворачиваться от встречных любителей быстрой езды, от сломанных сенсоров, внезапно вырисовывающихся прямо перед ним. Полуразвалившиеся посадочные платформы, узкие коридоры…
Корускант строился, словно вырастая вверх от поверхности. Когда на уровне становилось слишком тесно, строился следующий, за ним — ещё и ещё, всё выше и выше. Все новые и новые здания, инфраструктура, электростанции, система проходов ко всему этому. И поэтому, чем глубже опускались Ферус и Стертые, тем древнее были строения вокруг.
