Дышать становилось всё труднее. Многие теряли сознание, а стоявший рядом с Анатолием худенький пацан-ополченец умер, так и не вступив в бой. Иногда над головами пролетали стрелы. Пронзённые ими также оставались стоять в толпе. Переминаясь на затекающих ногах, Анатолий чувствовал, что они по щиколотку в чём-то тёплом и липком. Это была кровь.
Прошли часы. Не было надежды, что что-то изменится. Землянами стала овладевать усталость, возвращалось отчаяние. А ленточники, казалось, готовы были стоять до конца.
– А-ну, напрягись!
Где-то рядом Анатолий услышал голос Командора. Он был под самым потолком гаража. Он шёл, ступая на плечи сбившихся в кучу землян, и покачиваясь, приближался к рядам ленточников. В одной руке он держал щит. Ленточники, смутно догадываясь о намерении командира землян, с задних рядов метали в него стрелы. Но Командор ловко прикрывался щитом и теперь обращённая к ленточникам поверхность щита ощетинилась стрелами. В другой руке у него был автомат. Подойдя достаточно близко, он высунул руку с автоматом из-за щита и, не глядя, открыл огонь по первым рядам ленточников. В такой давке не одна пуля ни могла не попасть в цель. Когда он приблизился к передовой ленточников, щит не мог его прикрывать с боков. Отбросив автомат и щит, Командор сорвал с пояса две гранаты и сделал несколько шагов по головам и плечам ленточников, споткнулся, завалился, едва не упав, но ухватив за шею оказавшуюся рядом ленточницу, удержался в вертикальном положении. Он всё время старался держать гранаты на головой, чтобы увеличить зону поражения. Ленточники, оказавшиеся рядом, убили Командора, и в тот же миг прогремел двойной взрыв.
Анатолий почувствовал как одновременно со взрывом что-то отбросило толпу назад. У него едва не треснули рёбра. Но в густых рядах ленточников образовалась дыра. Туда ринулись земляне, добивая на ходу и затаптывая раненных ленточников. Раненные, контуженные, оглушенные и просто перепуганные ленточники во второй раз утратили волю к сопротивлению.
В тылу ленточников закричало сразу несколько голосов:
– Нас окружили!… Окружили!…
Ленточники паниковали, кричали. Уже через несколько минут исход битвы был очевиден. Закричала Вторая:
– Благородные! Во имя хозяев: уходим! Спасайте хозяев, все назад!
Битва длилась ещё долгие часы. Умение фехтовать Анатолию совсем не пригодилось. Зажатую в течении нескольких часов руку, из которой давно вывалился его меч, он не чувствовал: она как будто обмёрла, и болталась как плеть. Он был измотан и еле держался на ногах. Но в таком же состоянии были и остальные земляне. Ещё хуже было ленточникам, добрую половину которых составляли женщины, подростки и больные. Анатолий нагнулся и левой рукой забрал меч из руки убитого партизана и пошёл вперёд, туда, где кипела битва. Перед глазами плыли красные круги, всё виделось в тумане: не то от испарений человеческих тел, не то от усталости и нехватки воздуха. Под ногами хлюпала кровь, хрустели кости убитых, на которых он наступал. К нему шёл такой же измождённый молодой ленточник. Он выставил меч, наведя его остриём на Анатолия, как будто надеялся, что враг не остановится и сам наткнётся на меч. Анатолий, как мог левой рукой, ударил по мечу врага и легко выбил его. Парень-ленточник как-то удивлённо посмотрел на пустую руку и медленно нагнулся, чтобы поднять выбитый меч. Анатолий ударил его по спине. Удар получился не сильным, но ленточника свалил. Анатолий нанёс ему ещё один удар клинком в шею.
