— Правда?
Она скривилась:
— Ну ладно, я влезла в окно за пятнадцать минут до вас, а потом появились вы, и мне пришлось прятаться под кроватью.
Он кивнул, как будто ее слова подтвердили что-то, что он знал и ранее.
— Что у него есть? И как это может навредить вам?
Она подняла на него обеспокоенные глаза:
— Не знаю. Я не знаю, ни что это такое, ни как он намерен использовать это против меня. Мне известно только, что что-то у него есть, и он говорит, что это оружие, которое меня уничтожит.
Маркус долго смотрел на нее.
— Что ж, — отрывисто сказал он, — тогда нам всего лишь нужно забрать это у него, правильно?
Изабел изумленно уставилась на него, не зная, плакать ей или смеяться.
— И это все, что вы можете сказать! «Нам всего лишь нужно забрать это у него»! Вы не намерены задать мне еще какие-то вопросы?
Он посмотрел на нее, и в серых глазах заиграла улыбка.
— А вы ответите?
Изабел отвернулась.
— Я не могу, — ответила она почти беззвучно и перевела на него печальный взгляд. — Но, Маркус, если бы я только могла… если бы я могла кому-то доверить… — Изабел сглотнула и послала ему жалкую улыбку. — Если бы я могла кому-то рассказать, я бы рассказала вам.
— Спасибо, — мрачно ответил Маркус. — Надеюсь, когда-нибудь вы все-таки расскажете мне?
Она вздохнула и кивнула:
— Да, когда-нибудь расскажу.
Ему пришлось удовольствоваться этим.
— Вы догадываетесь, что это? — задумчиво спросил он. — Что такого есть у Уитли? Опрометчиво написанное письмо? Дневник? Что?
— Я никогда в жизни не вела дневник. Помните, как тетка принуждала меня к этому? Говорила, что я пишу как курица лапой, но дневник поможет превратить мои каракули во что-то, что может прочитать нормальный человек. Поверьте, это точно не мой дневник. — На мгновение ее сердце сжалось от ужаса, она побледнела. — Но я не уверена насчет Хью. Вел ли дневник он?
Изабел мысленно вернулась в прошлое. Нет, она бы знала об этом. Хью не из тех людей, которые ведут дневники, напомнила она себе. Он слишком много времени и сил тратил на то, чтобы содержать в порядке счета Ост-Индской компании, чтобы еще марать бумагу записками о приземленном. Мысль о письме она тоже отвергла. Нет, это не может быть письмо.
Она взяла себя в руки и призналась:
— Я понятия не имею, что у него есть или что он думает, у него есть. Он не сказал ничего, что помогло бы определить это. — Она закусила губу. — В его вчерашней записке он сообщал, что у него есть какая-то моя вещь и что он согласен вернуть это за вознаграждение. Но что это такое — я понятия не имею. — Изабел глубоко вздохнула. — В моих интересах вернуть эту вещь себе.
