Тайна внезапной храбрости его матери раскрылась: Маркус заметил высокого, по моде одетого джентльмена, который в данный момент как раз спрыгивал с норовистого вороного коня. Она нашла сопровождающего. Маркус нахмурился, разглядывая его. Единственное, что он мог сказать о нем, — это что у него черные вьющиеся волосы, они виднелись из-под бобровой шляпы с короткими загнутыми полями. Они раньше не встречались, однако Маркусу показалось что-то безумно знакомое в нем, в его сложении: широкие плечи, узкие бедра…
Маркус зашагал к карете и достиг ее одновременно с незнакомцем. Тот улыбнулся ему. Маркус, ошарашенный, остолбенел. Он не знал этого человека, но… но черты его узнал бы где угодно. За исключением разницы в цвете глаз, поразительно похожее лицо он видел… каждое утро в зеркале для бритья! Это, несомненно, Уэстон: такие же черные волосы, грубые черты, густые брови, глубоко посаженные глаза, упрямый подбородок, широкий рот. Разве что нос другой, орлиный, но темная, смуглая кожа — тоже уэстонская. У Маркуса упало сердце. Неужели мать свела знакомство с одним из внебрачных отпрысков старого графа?
Незнакомец продолжал улыбаться:
— Вы не узнаете меня? Я не удивлен, мы виделись от силы раз шесть, и то мельком. Я Джек Лондри.
— Старший сын тети Марии? — осторожно уточнил Маркус. — Тот самый, который служил в армии?
Джек кивнул, они пожали руки. Маркус добавил:
— Я слышал, вас ранили в Египте? В ногу, так? В битве при Александрии в 1801-м?
— Не самый славный момент моей личной истории, скажу я вам, — с улыбкой ответил Джек.
Маркус вернул ему улыбку:
— Могу себе представить. Но погодите, это же единственное ваше ранение? Кажется, кто-то говорил мне, что пару лет спустя вы едва не лишились руки в Западной Индии…
Джек пожал плечами:
— Да, но островная лихорадка оказалась страшнее.
Болезненное любопытство подтолкнуло Маркуса к тому, чтобы задать еще один вопрос:
— Сдается мне, что и в прошлом году вы были ранены в Копенгагене, где воевали с сэром Артуром, это правда?
Джек покачал головой и скромно признался:
— В тот раз меня подвела лошадь. В разгаре битвы это чудовище сбросило меня, и я, упав, сломал ногу. — Он скривился: — После этого я подумал: а вдруг судьба пытается мне таким образом что-то сказать? Я продал амуницию и вернулся домой. В январе вновь ступил на родную английскую землю.
— О чем твой кузен умалчивает, — раздраженно сказала Барбара, когда Маркус открыл дверь кареты и подал ей руку, — так это о том, что он теперь не просто мистер Джек Лондри. Он теперь лорд Торн, виконт Торн.
