Тео откровенно развлекался, наблюдая за посетителями кафе, в котором практически все места уже были заняты. Старые сплетницы делились последними новостями за чашкой чая с пшеничными лепешками. В половине четвертого пополудни где-нибудь в Лондоне или Ныо-Йорке, Париже или Токио он бы председательствовал на каком-нибудь совещании или расхаживал по своему офису, а рядом с ним была бы его неизменная помощница, которая как из пулемета выдавала бы ему список того, что необходимо сделать в первую очередь. Он всегда продолжал работать до поздней ночи, когда изнеможение наконец наваливалось на него. Во сне к нему приходили, воспоминания.
Что же здесь происходит со временем? Казалось, что оно стало резиновым, а сами сутки растянулись практически до бесконечности.
Всем этим людям, похоже, нечем было больше заняться, как убивать время за чашкой чая с печеньем.
Как ни странно, но он вдруг с удивлением обнаружил, что и сам заказал чай, когда мимо него проходила официантка.
— Итак? — напомнила о себе Софи.
— Отопление, — объяснил Тео. Теперь он мог разглядеть, что ее огромные карие глаза окаймлены густыми черными ресницами, что создавало потрясающий контраст со светлыми волосами. — Думаю, тебе придется мне о нем рассказать. — Тео, сколько он себя помнил, никогда не просил кого-либо о помощи и, естественно, не спрашивал ни о чем настолько элементарном, как система отопления в доме. Если бы его сейчас слышала мать, она бы просто лопнула от смеха. — Не то чтобы я не мог постичь его самостоятельно…
В нем явно заговорила греческая гордость. Софи настороженно посмотрела на него, затем улыбнулась. Итак, лед тронулся.
Ее улыбка сбивала с толку, заставляя Тео нахмурить брови, и Софи, видя этот насупленный взгляд, неправильно истолковала его, решив, что поймала Тео на неумении справиться с обычной вещью.
— Я знаю, — с волнением произнесла Софи, — для мужчины ужасно признать, что он не в состоянии что-то сделать, не так ли? — Она вспомнила о множестве попыток ее отца сделать: оканчивались вызовом соответствующего мастера. Отец был прекрасным ученым, его волновало все, куда устремлялся пытливый взгляд человечества, но стоило ему столкнуться с электрической розеткой, он впадал в ступор. — Вы же писатель, поэтому думаю, вам это простительно.
— И почему же?
— Потому что считается, что писатели на самом деле не имеют понятия о реальном мире — как, например, наладить стиральную машину или… заменить электрическую лампочку.
