Главный из тринадцати буддийских храмов был построен в восьмидесяти милях от имперской столицы, в месте, которое позже стало известно как Лхаса (Lha-sa, место богов). В то время оно называлось Расой (Ra-sa, место коз). Западные ученые полагают, что императора убедили не строить храм в столице, чтобы не гневить традиционных богов. Неясно, кто населял эти буддийские храмы, но предположительно это были иностранные монахи. Первых тибетцев стали возводить в монашеский сан почти полтора столетия спустя.
Хотя религиозные летописи изображают императора как образец буддийской веры и хотя буддийские ритуалы, несомненно, проводились на благо императора, они были не единственной формой религиозных церемоний, которым оказывал материальную поддержку императорский двор. Сонгцен Гампо держал при своем дворе жрецов местной традиции и поддерживающую их знать, а также распорядился, чтобы статуи местных божеств были помещены рядом с буддийскими в главном храме Расы. Как и его предшественники, он и его преемники были похоронены в Ярлунге, в соответствии с добуддийскими древними пантибетскими обрядами. Подобно Чингиз-хану, жившему почти шесть веков спустя, тибетский император приветствовал не только свою исконную традицию, но также и иностранные религии, которые могли предоставить ритуалы для укрепления его власти и для блага его империи, а именно буддизм.
Введение хотанской письменности
Дальнейшим свидетельством политики Сонгцена Гампо использования иностранных изобретений для усиления своей политической власти является введение письменного тибетского языка. Воспользовавшись долгой историей культурных и экономических связей Шанг-Шунга с Хотаном, Гилгитом и Кашмиром, император отправил в этот регион культурную миссию, возглавляемую Тонми Самбхотой (Thon-mi sambhota). В Кашмире Тонми Самбхота встретил хотанского мастера Ли Чина (Li Byin). Ли – тибетское слово, означающее Хотан, ясно указывает на страну, откуда он был родом. С его помощью на основе хотанской адаптации индийской вертикальной письменности гупта миссия разработала алфавит тибетского письменного языка. Тибетские исторические описания путают место составления новой письменности с местом происхождения ее модели и поэтому объясняют, что в основе письменного тибетского языка лежит кашмирский алфавит.
Современные тибетские ученые обнаружили, что еще до этого в Шанг-Шунге была письменность и что она послужила прототипом для тибетских прописных букв. Однако письменность Шанг-Шунга тоже происходила от хотанского алфавита.
